— Думаю, вполне достаточно для наших целей.
— Да, Фариси все поймет.
— Комитет тоже.
— Да, и Комитет.
Я подошел к ящику, куда положил револьвер, и достал его.
— Лучше пойти на встречу вооруженным.
— Наверное. Но вы говорили, Скурлети уехал из Ниццы. Комитет не сразу до него доберется.
— Я о самом Скурлети. Допустим, он решит, что так дешевле получить то, что ему надо. Я буду один. Ему ничто не мешает заранее нанять шайку бандитов. Есть множество симпатичных тихих местечек, куда меня можно отвезти для разговора по душам. Я быстро соглашусь с их аргументами.
Теперь Люсия посмотрела на меня с любопытством:
— По-вашему, этого стоит ожидать?
— Нет, если рассуждать с точки зрения здравого смысла. Скурлети предпочитает другие методы. Он бизнесмен, переговорщик.
— Тогда зачем…
— Может, я ошибаюсь. Может, у него свои представления о здравом смысле.
Я попытался засунуть револьвер в карман. Он глупо торчал наружу.
Люсия рассмеялась. Я тоже, хотя мне было не смешно. Она достала из кармана пальто большой конверт, сложенный вдвое, и протянула мне:
— Это его убедит.
В конверте лежали две папки для бумаг стандартного размера. На обеих папках, вверху, были три строчки по-арабски, на вид совершенно одинаковые.
В папки были вложены листки бумаги, очень мелко и аккуратно исписанные зелеными чернилами по-арабски. Единственное, что я мог прочесть, — какие-то цифры, проставленные карандашом в углу. Я спросил, что они означают.
— Номера страниц и разделов, из которых они изъяты, — объяснила Люсия.
— Вам известно, что тут написано?
— Нет, но Скурлети поймет, и ему это должно понравиться. Здесь два экземпляра, как я уже говорила.
— Понятно.
Я отложил одну папку в ящик, а вторую засунул обратно в конверт.
Люсия потягивала вино и смотрела на меня.
Хотя я и отложил револьвер, но ни на минуту не забывал о нем. Перед тем как завернуть в тряпочку, его хорошо почистили, и смазка пахла чем-то едким и острым вроде дезинфицирующего раствора. На моей правой руке тоже остался этот запах. Я засунул револьвер в боковой карман плаща. Конверт положил в другой карман. Затем пошел в ванную помыть руки.
Когда я вернулся, Люсия помешивала на кухне суп в кастрюле.
Она сказала:
— Рассказывая о войне, отец говорил, что у некоторых людей на нервной почве прорезается жуткий аппетит, а другие, наоборот, почти не хотят есть. Видимо, я отношусь ко второму типу. Я буду только суп. А вы?
— Я тоже.
Она многозначительно посмотрела на меня:
— Он еще говорил, что всегда может заранее определить, не сбежит ли человек при первой же опасности. Такие люди вообще не могут есть.
IV
Я уехал в девять. До «Реле-Флёри» было близко, но я хотел поспеть задолго до назначенного времени на случай, если Скурлети приедет раньше.
Люсия объяснила мне, где оставить машину: за заправкой есть место, которое не видно с парковки «Реле». Луна была в первой четверти, но отбрасывала глубокие тени, и мне не казалось, что я стою у всех на виду. Зато я испытывал острое чувство одиночества. Из ресторана доносились голоса и периодические взрывы хохота. Правда, кто-то надсадно кашлял, однако в целом обстановка была уютной и дружеской. Сидя в автомобиле, я жалел, что не могу зайти внутрь и попросить бойкую официантку, которая обслуживала меня пятью вечерами ранее, принести чашечку кофе.
Сейчас, в начале недели, в «Реле» было больше народу, чем в прошлый раз. На парковке стояли три огромных трейлера. На боку одного из них крупными буквами было написано «Рона», а на двух других, сделанных из нержавеющей стали или алюминия, никаких надписей не было. Я стал думать, что там у них внутри. Вполне возможно, каждый из них — «троянский конь» с людьми, которые выбегут из задних дверей, как только я появлюсь на парковке.
В девять двадцать из «Реле» вышли четверо мужчин, прощаясь через плечо с приятелями. Они забрались в кабины двух грузовиков. Дизели запыхтели, засвистели пневматические тормоза, и «троянские кони» унеслись прочь.
Через четыре минуты подъехала цистерна с бензином «Эссо». Я немного встревожился. Если он начнет сливать горючее, на заправке зажгут прожекторы, и мне придется в спешном порядке уезжать. Я так напряженно смотрел за тем, как водитель выбирается из кабины, потягивается, зевает и скрывается за дверью «Реле», что не заметил, как приехал «таунус». Его фары потухли.
Я выждал пару минут, прислушиваясь, не едет ли по дороге другая машина, затем вышел из «ситроена», тихо прикрыл дверь и двинулся через заправочную станцию к «таунусу». Мне показалось, что я шел очень долго. Вдобавок руку приходилось прижимать к бедру, чтобы пистолет не бил меня по ноге.
Я подошел к «таунусу» сзади: хотел убедиться, что за рулем действительно Скурлети и что в машине рядом с ним никого нет. Он услышал мои шаги и обернулся. Я открыл заднюю дверцу и сел позади него.
Он одарил меня своей полной зубов улыбкой и сказал:
— Добрый вечер.
— Добрый вечер, мистер Скурлети.
— Рад снова вас видеть.
— Взаимно. Давайте сразу перейдем к делу?
— Прямо здесь?
— Нет. Здесь мы только обсудим, как будем действовать дальше. Вы ведь не возражаете, если я оговорю процедуру?
— Думаю, это не лишено здравого смысла.
— Ни в коем случае. Для начала я должен сказать вам, что вооружен.
— Для разговора с партнером по бизнесу? — Он повернулся на переднем сиденье, чтобы видеть мое лицо. Свет от вывески «Реле» придавал ему несколько кривобокий вид.
— А вы сами взяли с собой оружие, господин Скурлети?
— Разумеется, нет. — Похоже, такое предположение показалось ему обидным. — Мне приходится много путешествовать, и при прохождении таможни могут возникнуть сложности с оружием. В любом случае мы в «Трансмонде» сотрудничаем только с серьезными деловыми интересами. Мы стремимся избегать насилия.
— Очень приятно это слышать. Я предлагаю вам проехать метров пятьсот по направлению к Ницце. Там мы сможем остановиться, и вы ознакомитесь с документами, о которых мы говорили. Затем обсудим нашу сделку. Согласны?
— Согласен.
Он вел машину старательно, но неумело, и я порадовался, что ехать недалеко. Для встречи я выбрал небольшую ложбинку на склоне горы, куда бригады дорожных рабочих сбрасывали снятый асфальт и щебенку. Скурлети одобрительно осмотрелся, а затем выключил свет.
— Если проезжающие полицейские поинтересуются, зачем мы тут остановились, всегда можно сказать, что пришлось срочно ответить на зов природы. Вы сумеете спрятаться вон за той грудой камней, да?
