Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
Нарин прицельно посмотрела на меня, а потом, качнув головой в знак согласия, добавила:
— Все верно. Но это лишь первое впечатление, длящееся доли секунды, все остальное уже зависит от вашего ума и вашей внешности. А посему на сегодняшнем нашем занятии мы детально разберем, как произвести это самое первое и неизгладимое впечатление. Записываем, дорогие мои.
Преподаватель взмахнула указкой, и на доске появилась каллиграфическая надпись мелом: «Пункт первый: взгляд, мимика, жесты». Как пояснила Нарин, именно они важнее любого одеяния и прически. Потому что именно глаза и язык тела выдают наши внутренние силу и слабость. А вот то, на что женщины тратят уйму времени перед выходом в свет, шло вторым пунктом. Нарин жестоко развенчала мифы о том, что «чем короче юбка, тем короче путь к сердцу мужчины» и что «дымчатый макияж создает образ светской львицы», а затем подвела к мысли, что даже при отсутствии одежды на женщине отсутствие ума, увы, заметно. По этому самому пункту — интеллект — преподаватель выразилась весьма емко:
— Ни одно декольте не возбуждает мужчину так, как женский орган из четырех букв.
Несколько сдержанных смешков не смогли ее смутить, и она продолжила:
— Я имела в виду мозг, а то, о чем вы подумали, удовлетворяет самцов горилл. И чтобы у вас, юные леди, больше не было двояких толкований, к следующему уроку будьте добры подготовить развернутые отзывы по романам: «Сто лет одиночества» Маркеса, «На Западном фронте без перемен» Ремарка и «Шум и ярость» Фолкнера.
— Но это же предмет «соблазнение», а не «мировая литература», — надула губки Карамелька.
Нефилимка, сегодня все утро безрезультатно проискавшая катташи, демонстрировала отрастающий ёжик волос.
— Да, но гламурея не всегда бывает под рукой, в отличие от эрудиции и ума. Хотя в вашем случае и того, и другого потребуется изрядно. Но все же отвечу на ваше возражение: благородная дама не должна много болтать, но в то же время она должна уметь поддержать разговор. Литература же расширяет ваш кругозор и словарный запас. А раз вы, дорогая моя, любите поговорить, то вам я назначаю рандеву еще и с «Очарованным странником» Лескова.
Карамелька открыла было рот и тут же закрыла, сообразив, что за еще один выкрик удостоится дополнительного свидания с Шекспиром или Диккенсом.
Нарин бросила взгляд на настенные часы, висевшие над дверью, и провозгласила:
— У нас еще есть десять минут на практику. Попрошу вас встать из-за парт, — пронеслось по аудитории мягкое грассирование. — Представьте, что я — юный джентльмен, которому вы бы хотели запомниться. У вас всего несколько секунд. Предпринимать можно все, в пределах этикета.
Преподаватель начала свое неспешное шествие. В нее стреляли глазками, роняли под ноги тетрадки, томно вздыхали и невзначай касались плечом. Когда от меня до Нарин оставалось несколько шагов, я почувствовала, что сиделось мне значительно лучше, чем стоялось. Голова начала кружиться, и я решила совместить приятное с полезным: задержала дыхание и, как только femme fatale подошла ко мне, с чувством выполненного долга грохнулась в обморок прямо на нее.
Очнулась от противного запаха нашатыря, который, по ощущениям, заехал мне хуком прямо в нос, и первое, что услышала:
— Ставлю вам «отлично». Прием, конечно, стар как мир, но отыгран мастерски. Ни тени лжи, а краски на вашем лице… поздравляю, вы прирожденная актриса!
Спина через корсет ощущала жесткую спинку скамьи, вокруг столпились институтки, возглавляемые мадам Браскес с нюхательной солью в руках, а мне хотелось одного: ослабить шнуровку.
Звонок, ворвавшийся в аудиторию, вывел замерших девушек из оцепенения.
— Все свободны, — возвестила Нарин и, обращаясь уже ко мне, добавила: — Мадемуазель Смирнова, попрошу вас задержаться на минуту.
Не сказать, чтобы я сильно рвалась к выходу. Для этого нужно было бы, как минимум, принять вертикальное положение, а я так удобно устроилась. Да и упасть со скамьи тяжелее.
Когда аудитория опустела, госпожа Браскес подошла ко мне и прищелкнула пальцами. Я почувствовала, как шнуровка, словно живая змея, заскользила по лопаткам, как развязался тугой узел, ослабляя хват ребер корсета.
Воздух, ворвавшийся в легкие с глубоким вздохом, опьянил не хуже глотка коньяка: качественно и надолго.
— Здесь не стоит доверять даже стенам, не то что соперницам, — грассирование исчезло из ее речи, будто актриса вышла из кадра и скинула с плеч опостылевшую роль.
— Спасибо, я поняла, — ответила первое, что пришло в голову, и вопросительно посмотрела на Нарин. Не зря же она оставила меня здесь? Ослабить шнуровку можно было и не столь эффектно.
— Наверное, недостаточно поняла. В этом заведении все направлено на то, чтобы через шесть лет в свет вышли идеальные жены советников, дипломатов, аристократии, глав кланов, родов, домов… Даже то, что вас кормят, как воробьев, и то подчинено этой незримой дрессировке. Быть пунктуальной, всегда приходить в столовую, как бы тебе этого не хотелось, потому что ты вечно голодна… А как умело преподаватели будут вас стравливать, поддерживая интриги и лицемерие, — глубокий, печальный вздох, отведенный в сторону взгляд, руки, которыми она обхватила плечи…
— Вы сами воспитанница института? — я скорее утверждала, чем спрашивала. — И прошли сами через все это, а значит, должны соответствовать канонам… тогда я не понимаю, зачем вы сейчас мне помогаете?
— Видишь ли, я не разделяю взглядов директрисы этого почетного заведения, но она не может уволить меня по одной простой причине: рекомендация верховного дознавателя. Мой покровитель прямо намекнул госпоже Веретес: вслед за моим увольнением последует ее. Так что я в этой золотой клетке по воле и из-за ревности своего любовника, которому претит мысль о том, что на его женщину может посмотреть другой мужчина.
Подумалось, что Нарин стала заложницей собственной красоты.
Она же вскинула голову, словно так могла избавиться от печальных мыслей, и произнесла:
— Тебе стоит выучить простое заклинание. С твоим уровнем дара даже без особых усилий и длительных тренировок все должно получиться. Повторяй за мной: comerindoconlaforzadellasua.
Я послушно протянула: «Комериндоконлафорза…» Было ощущение, что я дикая интуристка, пытающаяся враз освоить тонкости местного диалекта. Нарин же, кажется, была довольна.
— Хорошо. Теперь к словесной составляющей добавь мысленную. Точно представь, что ты хочешь сделать. Представь детально, осязаемо, словно твои руки прикасаются к шнуровке, затягивают ее. А потом вложи в эту мысль все свое желание. Именно оно и будет тем ручейком, по которому сила твоего дара потечет в канву заклинания.
Я попыталась сделать все в соответствии с инструкцией. С первого раза не получилось, со второго тоже, впрочем как и с пятого. Виски взмокли, пальцы болели, корсет я уже ненавидела лютой ненавистью… На шестой раз получилось, причем так, что я непроизвольно вскрикнула: так резко и сильно затянулась шнуровка.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
