— Очень хорошо! У королей столько ног, сколько им потребно. — И опять обратился к стряпухе: — Ты хотела увидеть короля, и ты его увидишь. Мало того! Ты еще и поговоришь с ним…
Сольвейг никогда не видела Бергдис такой взволнованной.
— Он мужчина, — сказал ей Оттар. — А ты знаешь, как разговаривать с мужчинами. Скажи, что Рыжий Оттар приветствует короля Ярослава. Скажи, что я поговорил со своими людьми и мы все единодушны…
— Единодушны, — повторила Бергдис.
— Скажи, что мы поплывем в Миклагард и возьмем с собой королевского посланника.
— Пожалуйста, — вступил Михран. — Я хочу пойти с Бергдис.
— Нет, — отклонил его просьбу Рыжий Оттар. — Ты понесешь Вигота в лечебницу.
Михран покрутил усы:
— Она находится в том же самом доме.
— Да неужто! — взревел Оттар. — Я вообще хоть чем-то распорядиться здесь могу, а? Наверно, это какое-то ужасно важное послание.
Проводник пожал плечами.
— Или больше ни одно судно не готово пуститься по течению в это время года? — спросил Оттар. — Вот в чем все дело? — И Шкипер оглядел команду. — Нам нужно будет закупить еду.
— Пару швов в лодке надо будет уплотнить и заделать мхом, — добавил Торстен. — И те угольники опять разболтались. Одиндиса, у нас повреждена нижняя часть креплений паруса. Ты займешься этим?
— А как насчет нового знамени?
— Да, и это тоже.
— И тогда, — злобно уставился Оттар на Барда, — мы пошлем тебя обратно на мачту. И не разрешим спуститься до самого Миклагарда.
Бард поднял глаза на шкипера и заулыбался.
— Нам предстоит много работы, — продолжил Оттар. — И еще, с помощью короля или без него, но нам надо найти кого-нибудь на замену Виготу. — Он обратился к Бергдис: — Скажи королю, что я жду его посла.
Некоторые из команды были только рады распрощаться с Виготом. Рыжий Оттар был в восторге, что избавился от лишних хлопот, Бруни помнил о том, что юноша украл его скрамасакс, а Бергдис… Бергдис просто его презирала.
Но остальные обнаружили, к своему удивлению, что им жаль Вигота и что они почти что не хотят его отпускать. Больше всех горевала Одиндиса.
Она опустилась на колени перед носилками:
— Ты спас Бриту. Ты спас ее жизнь. И это для меня важнее, чем любое преступление.
— Монахи хорошо о тебе позаботятся, — сказал ему позже Слоти. — Если кто-то и сможет тебя вылечить, то это они. Господу известно, что ты уже достаточно искупил свою вину.
Брита расслышала слова отца. И по собственной воле, безо всяких приказаний подошла тихонько к Виготу, встала на колени и поцеловала его в лоб.
Его темные глаза открылись, и он прошептал:
— Дневная звезда.
— Что? — спросила девочка.
Но он уже вновь сомкнул веки.
Сольвейг, Слоти и двое монахов донесли носилки вверх по холму до лечебницы. Им помогала и Бергдис, пока их пути не разошлись и она не отправилась в палаты Ярослава.
За толстыми стенами лечебницы было прохладно, тихо и сумрачно.
«Это будто мир, заключенный внутри мира», — подумала Сольвейг.
Монахи уже знали, что случилось с Виготом.
— Я подготовляю путь, — серьезно кивая, сообщил девушке Михран.
— Это я заметила! — откликнулась та.
Сольвейг села на холодную плиту рядом с юношей:
— Рыжий Оттар говорит, что он найдет тебя, когда вернется сюда. Тебя больше не ждут никакие наказания. Ты знаешь это, не так ли?
Вигот кивнул.
— Мне кажется, он попытается довезти тебя домой.
— А ты? — спросил Вигот.
— Что я?
— Домой?
— О, я не знаю. Мой дом там, где отец.
— Мои лесы… Все мои крючки…
— Да?
— Они твои, — слабым голосом сказал он. — Все твои.
— Ох, Вигот!
— Как жаль…
— Что?
Его темные глаза сверкали во мгле.
— Как жаль, что я… Твоя бусина… Твой глаз.
Сольвейг безмолвно склонила голову, и ее чудесные золотые волосы упали Виготу на грудь. Она помедлила мгновение, а затем встала и, сдерживая горячие слезы, отвернулась.
На причале в полутьме маячили две бледные фигуры. Один человек остановился рядом с лодкой Рыжего Оттара, прячась в тени опрокинутого ялика, но другой прошел прямо к судну, поставил правую ногу на сходни и позвал:
— Оттар!
Рыжий Оттар зарычал. Все на корабле сидели, сгрудившись вокруг мачты; кто-то потягивал эль, кто-то клевал носом. Бруни и Слоти разговаривали о своих последних приобретениях. Одиндиса рассуждала о том, что без Вигота — хотя тот и был совершенно бесполезен с тех пор, как получил свои ужасные раны, — теперь все по-другому.
— Рыжий Оттар!
Рыжий Оттар прорычал снова и поднялся на ноги. Он схватил пылающий факел и вынул его из железной подставки.
— Кто там? — выкрикнул шкипер.
— Посланник короля, — отозвался голос.
Рыжий Оттар прошел несколько шагов по сходням и помахал факелом у незнакомца перед носом.
То был Эдвин.
18
Эдвин плыл с ними. Синеус плыл с ними. И несмотря на все его ворчанье, Рыжий Оттар вовсе не был этим недоволен.
— Когда мы доберемся до Миклагарда, — сказал он Эдвину, — ты будешь посланником короля. Но на моем судне вы с Синеусом гребцы.
— Подменные гребцы, — твердо возразил тот.
— Вигот работал веслом в паре со мной. И именно этим вы со славянином и займетесь. По очереди.
— Мы будем стараться.
— Да уж пожалуйста, — откликнулся Рыжий Оттар и обратился к Михрану: — Ты ведь знал обо всем этом.
Проводник вытянул руки перед собой, словно взвешивая что-то на весах.
— Ах ты, мошенник! — В голосе шкипера возмущение мешалось с восхищением.
Сольвейг и Эдит были в восторге от новых членов команды. Их мнение разделяла и Одиндиса. Сольвейг не однажды замечала, как они с Синеусом подолгу улыбались друг другу.
— Ты помнишь, как назвал нас Эдвин? — спросила девушка у подруги.
— Прекрасные молодые женщины! — с улыбкой воскликнула Эдит.
— А потом Оттар сказал, что я недозрелая девица, пустившаяся в необдуманный путь, а ты — рабыня.
