Кэтрин неуверенно кивает.
– Вот, надень, – я отдаю ей свою куртку, затем вывожу нас из клуба и, сняв «Порше» с сигнализации, открываю дверцу.
– Залезай, холодно.
Она послушно плюхается на сиденье, а я мигом устраиваюсь за рулем и отъезжаю от тротуара.
– Куда мы едем? А как же кроссовки?
– Потом достану.
– Почему? Что ты задумал?
«А ты будто не знаешь?» – проносится у меня в мыслях.
Свернув в переулок, я притормаживаю в безлюдном неосвещенном месте и глушу двигатель.
– Посмотри на меня, – хриплю я.
Кэтрин осторожно поднимает на меня свои большие зеленые глаза, и на сей раз ей не удается скрыть от меня правду. Ее взгляд горит отчаянием, в точности как и мой. Ее желания лежат на поверхности, в точности как мои.
Перегнувшись через сиденье, я беру ее за подбородок и, развернув лицом к себе, впиваюсь в липкие, пропитанные фруктовым блеском губы.
– Какая ты аппетитная, детка, – шепчу я, смакуя ее неповторимый вкус. – Какая сочная…
Засосав ее проворный, шаловливый язычок, я нетерпеливо задираю на ней платье, высоко, до бедер, просовываю руку в ее трусики и властно сжимаю ее лобок.
– Моя девочка, – самоуверенно заявляю я, чувствуя, как кожа под моей ладонью нагревается, – моя, поняла?
– Т-твоя… – на выдохе подтверждает Кэтрин, извиваясь под моими ласками.
Уткнувшись лбом в ее ключицы, я терзаю ее набухший клитор, а где-то вдалеке, за пределами моего сознания, слышится шум колес, напоминающий мне о необходимости поторопиться.
– Чего ты хочешь? – рычу я, поглаживая ее между ног. – Трахаться? У нас мало времени.
Дерьмо, она вся дрожит.
– Нет, – ее голос совсем тихий, – продолжай… мне нравится так, – произносит она с запинками, надавив на мои пальцы.
Что? Детский сад!
– Кэтрин…
– Я знаю, знаю, – потянувшись к моей ширинке, она дергает за бегунок на молнии и ныряет ко мне в трусы. – Я помогу тебе.
О, фак.
Хоть я и не приверженец подростковых шалостей, она не оставляет мне выбора. Впрочем, я уже настолько изголодался по этой женщине, что готов даже на жалкую мастурбацию.
Заглянув ей в глаза, я медленно окунаю пальцы в ее киску, глубоко, до самого конца, а Кэтрин, в свою очередь, обхватывает мой член и быстро дрочит мне.
– Господи, Китти-Кэт, – бормочу я, толкаясь в ее кулак. – Ты так завелась… она вся мокрая.
Я гляжу на нее, такую пылкую и податливую, и воображаю себе, как охренительно шикарно она смотрелась бы здесь в иной позе. Например, на четвереньках, прижавшись щекой к двери… или верхом на мне. Черт, я мог бы взять ее по-всякому, но она сказала «нет».
Почему, мать ее, она сказала мне «нет»?
– Встань на колени. Так, чтобы я все видел, – приказываю я, и она повинуется, демонстрируя мне свои прелести.
– Боже, – теперь я с вожделением наблюдаю за тем, как мои пальцы скрываются и выскальзывают из нее, как ее кожа блестит от смазки, а мышцы живота подрагивают от моих частых проникновений.
Дьявол!
– Еще… пожалуйста. Я хочу еще! – умоляет она, усиливая хватку на моем стволе.
Я придерживаю ее за талию и втыкаю в нее третий палец. Кэтрин кричит и сама насаживается на мою руку. Черт, это слишком. Я трахаю ее грубее, резче, срывая с ее губ страстные молящие стоны, и вскоре наша маленькая невинная игра превращается в сверхскоростную гонку.
– Давай, детка, – пыхчу я, тараня ее всеми возможными способами. – Ты должна сделать это со мной.
Захныкав, Кэтрин сжимается вокруг меня, изнутри и снаружи, я напрягаюсь и, находясь на пике блаженства, кончаю в ее кулак.
* * *
– Держи, – выудив из сумочки салфетки, она передает одну мне.
Вынуждаю себя не смотреть, как она вытирается, иначе снова заведусь. Дерьмо, я будто сто лет воздерживался. Откуда столько спермы?
Застегнув пуговицу, я заправляю рубашку в джинсы и швыряю использованную салфетку на коврик. На часах полтретьего ночи, и я опять завожу свою шарманку.
– Поехали к нам, – предлагаю я, вызвав у нее укоризненную улыбку.
– Роб.
– Что?
– Петтинг в машине вовсе не означает, что я вернулась.
Офигеть. Это что, новая, модернизированная Бэйли?
Я хмурюсь.
– Что это значит? Что секс для тебя всего лишь способ снять напряжение?
– Нет. Но так уж повелось, – объясняет она, – что мое предательское тело ни в какую не хочет сотрудничать с моим разумом. Отсюда и последствия.
– Это плохо?
– Это опасно, – умозрительно заключает она. – И бесхарактерно!
– Глупости. Почему бы тебе не забить на свои предрассудки и не поехать со мной? Обещаю быть джентльменом и освободить для тебя нашу спальню. Миссис Кларк, к слову, намедни сменила постельное белье. Твое любимое, шелковое.
Она начинает смеяться.
– Ты такой хитрец! Ладно, отвези меня к Сэл. Я устала и мне нужно выспаться.
– Еще бы. Ты так кончила…
– Роберт! – возмущенно выпаливает она, залившись краской.
Я самодовольно ухмыляюсь. Обожаю дразнить ее.
Выехав из переулка, я выруливаю на Сорок шестую улицу и мчусь по направлению к Одиннадцатой авеню.
– Когда ты вернешься домой? – настаиваю я.
Кэтрин вздыхает.
– Не дави на меня.
– Я не давлю, просто мне нужно знать. Или тебя вполне устраивает новый формат наших отношений? Секс на кухне у подружки, игрушечный перепихон в подворотне…
– Перестань паясничать! – она беззлобно стукает меня по ноге.
– Что? Кэтрин, ты просила меня дать тебе время. О’кей, я выполнил наш уговор. Что теперь?
– Теперь… – она щурится, якобы подыскивая для меня правильный ответ. – У меня есть условия.
Условия?
– Какие?
– Напишу тебе по имейлу. Завтра.
– Завтра? Кэтрин, я…
– Пожалуйста, – она перебивает меня.
Я шумно втягиваю воздух, стараясь не развопиться на весь Нью-Йорк, и каким-то чудесным образом мне это удается.
Крепись, Эддингтон. Это в твоих же интересах. Дай ей почувствовать себя главной, это недолго продлится.
– Хорошо. Завтра так завтра. Только не забудь!
– Ни в коем случае, сэр, – она широко улыбается.
Вот чертовка.
* * *
Впервые за последние полторы недели я проснулся в бодром расположении духа и даже успел с утра заключить выгодную сделку.
