Он снова его увидел. Лицо в Песке. Катлер закрыл глаза и оперся руками о края раковины, чтобы не упасть. За стенами бензоколонки «Шелл» слышался шум ветра; звук был похож на шум воды в водопроводных трубах, но он был вызван крошечными песчинками, которые отскакивали от металлических дверей и грязного окошка над мусорным баком. Из здания самой станции Катлер расслышал звяканье колокольчика, приглушенное стеной, – очевидно, поздний клиент, переехав трос, присоединенный к колокольчику, остановился у колонок.
Катлер открыл глаза и посмотрел в зеркало. Он все еще видел над своим плечом отражение Лица, уставившегося на него через окно.
Он глядел вниз в раковину, фокусируя внимание на ржавом пятне, находившемся прямо под краном. Лицо в Песке. Его недоброжелательный взгляд и неестественный вид навсегда отпечатались в памяти Катлера, и за прошедшие годы оно ничуть не утратило своей ужасающей власти над ним. Увидев его снова, он чувствовал себя маленьким напуганным ребенком, обмочившимся от страха.
Гудение ветра сделалось громче.
Именно Лицо в Песке помешало ему отправиться на поиски Пропавшего Голландца, когда Катлеру исполнилось восемнадцать. Они планировали вместе с Хоби Бичемом и Филом Эмонсом после окончания школы и перед поступлением в колледж провести год в поисках этой легендарной золотой шахты.
Они выросли в аризонском городе Меса, в его восточной части, находившейся совсем рядом с Суперстишн-маунтинс – «Горами Суеверия», – и все годы учебы в школе бредили легендарной золотой шахтой «Пропавший Голландец», мечтая стать закаленными, стойкими, богатыми и знаменитыми старателями. В течение полугода, когда они учились в пятом классе – и, сэкономив деньги от завтраков, вскладчину купили в туристском магазине на Мейн-стрит потертую «Подлинную карту сокровищ Пропавшего Голландца», – мальчики думали, что сокровища шахты уже у них в руках. Их страсть чуть поутихла в старших классах школы, но они все еще серьезно планировали провести год, занимаясь старательством в горах Суперстишн, начиная с лета после окончания школы. Они не рассчитывали всерьез найти шахту, но надеялись весело провести время, пожить на природе и получить наслаждение от последнего глотка свободы, перед тем как станут ответственными взрослыми.
А потом он увидел Лицо в Песке.
Катлер никогда не говорил своим двум друзьям о том, что он видел, зная, что те сочтут его трусишкой. Вместо этого он заявил им, что вырос и отказался от детских игрушек. Его слова их не убедили. И Хоби, и Фил отчаянно старались – и вместе, и поодиночке – переубедить его, играя на их взаимной симпатии, воспоминаниях, преданности, но Катлер не поддался уговорам. Потом они дрались с ним, потом дрались друг с другом, и идея скончалась самым позорным образом. После этого он не встречался с друзьями ни разу и даже не знал, общаются ли они между собой. В конце лета с одним только рюкзаком, с которым Катлер когда-то планировал отправиться в горы Суперстишн, он уехал в Денвер, где, по слухам, была школа авиамехаников. У него было желание – правда, не слишком сильное – стать механиком реактивных самолетов, но он прожил в Денвере только около девяти месяцев, а потом перебрался в Колорадо-Спрингс, однако и там продержался лишь тот же срок, перед тем как двинуться в Альбукерке, где тоже провел девять месяцев, а потом уехал. И всегда Лицо преследовало его.
Он увидел Лицо в плоской пустыне рядом с городком Апач-Джанкшн в центральной Аризоне. Был жаркий субботний день, и он шел один по старой индейской тропе, которая вилась между частными участками и землями резервации к подножию гор Суперстишн. Небо было очень красивым, таким ярко-голубым, что он особо отметил это, хотя обычно не обращал на подобные вещи внимания. У него слегка закружилась голова; Катлер присел на песчаный холмик, снял футболку и вытер ею пот с лица, поняв по боли от прикосновения, что у него обгорели лоб и нос. Затем он посмотрел себе под ноги – и увидел Лицо. Оно было в два раза больше обычного человеческого лица и выглядело как торчащая из земли скульптура. Подбородок и щеки, глаза и рот, нос и лоб – все это было сделано из песка, и у его поверхности была странная гладкая, но чуть-чуть зернистая структура. Какое-то время Катлер удивлялся, почему не заметил Лицо раньше и что именно использовали его создатели, чтобы скрепить песок. А потом он увидел, что Лицо двигалось – его мышцы напряглись, губы растянулись в беззвучном крике, глаза бешено вращались.
Катлер вскочил, споткнулся и чуть не упал, пытаясь отбежать от песчаного холмика. Хотя он быстро отступал назад, не мог оторвать взгляд от лица в песке. Или Лица в Песке, каким оно немедленно для него стало. Ему хотелось кричать, но он не отваживался, боясь ответной реакции Лица. Холодный пот струился по его щекам, сердце бешено колотилось. Его напугало не столько то, что песок оказался разумным, но сама структура Лица: его контуры и черты. Было что-то такое в очертаниях жестокого рта, в расположении глаз относительно носа, что казалось неправильным, неестественным. Зло. Эффект был еще ужаснее из-за одноцветной природы песка. Глаза, уставившиеся на него, искаженный гримасой рот – все было желтовато-беловатого цвета, и навязанная двумерному субстрату трехмерная форма выглядела чудовищной.
Сквозь биение своего сердца и пульсацию крови в висках Катлер различил шум, свистящий звук, который шел из двигающихся песочных губ. Он задержал дыхание, пытаясь расслышать.
Слова были тихими, но различимыми:
– Я найду тебя.
Глаза Лица встретились с его глазами, и хотя Катлер и пытался отвести взгляд, сделать этого он не смог. Лицо напрягалось, росло, выпячивалось, будто пытаясь вырваться из земли, а потом превратилось в обычный песок.
Наступил краткий период спокойствия, несколько секунд, когда Катлер приписывал свое виде́ние тепловому удару и своему разыгравшемуся воображению. Потом Лицо снова появилось из песка у его ног. Маленький кактус засосало в открывшийся рот. Ужасные глаза уставились на него, а потом тот ухмыльнулся и прошептал его имя.
– Катлер.
И снова:
– Катлер.
И потом:
– Я найду тебя.
И тогда он побежал назад по тропинке, туда, откуда пришел, сознавая, что в любой момент Лицо в Песке может появиться снова, может выдавить себя из песка, может прошептать его имя.
Может сделать что-то еще более страшное.
Он не знал, почему Лицо пообещало преследовать его, но мгновенно понял, что ему нужно убираться из пустыни, подальше от Аризоны, подальше от песка. Что бы это ни было, какими бы ни были его цель и мотивы, оно не сможет отыскать его в лесах или в городе, если он уедет, скроется от субстанции, бывшей сутью Лица.
Ему неплохо удавалось избегать пустыни, пока он не приехал в Рио-Верди и не начал работать на ранчо «Рокинг Ди». Но почему-то он никогда не уезжал далеко. Не поехал на Восточное побережье США, или на Юг, или в северо-западные штаты Тихоокеанского побережья, или в другую страну. Он всегда жил на юго-западе рядом с Аризоной.
А теперь он вернулся.
