Вряд ли бы всех его денег хватило на то, чтобы навербовать то количество бойцов, с которым можно было выступить против Ярополка. Но в разгадке того, что и как произошло, нам может помочь та информация, которую предоставляет В.Н. Татищев: «Владимир, по сказанию Иоакима, будучи в Варягах, женился, но на чьей дочери и как ее звали, не показано, только от нее сына старшего Вышеслава сказал, а Нестор оного от Рогнеды полоцкой рожденного». Но что примечательно, полоцким князем в дальнейшем становится именно Изяслав, как сын Рогнеды, а старший Вышеслав этой чести не удостаивается. Хотя, по логике вещей, кому, как не ему, претендовать на Полоцк, будь он внуком последнего правителя этого княжества. Но этого не происходит. Поэтому можно смело предположить, что старший сын Владимира Вышеслав приходился внуком скандинавскому конунгу, а не Рогволоду Полоцкому. Потому и правил в Новгороде.
Доверимся Татищеву и будем считать, что первый раз Владимир женился в Скандинавии. А это уже несколько меняет дело. Поскольку у него среди викингов появляются родственники, то он имеет все основания рассчитывать на их поддержку. И почему бы тестю не помочь зятю в захвате власти на Руси? Бросил клич, собрал охочих до драки викингов, благо таких всегда шаталось в избытке по дорогам и фьордам, дал необходимые рекомендации, поручился за родственника – и греби вперед. Своему земляку северяне поверили бы более охотно, чем заморскому пришельцу. Скандинавский конунг мог и своих воинов одолжить, правда, тоже за соответствующее вознаграждение. С расчетом после победы. Как говорится, свои люди – сочтемся.
Что же касается Владимира, то, как покажет его дальнейшая жизнь, решать свои проблемы с помощью выгодной женитьбы станет для князя в порядке вещей. Особенно если судить по количеству жен. Одной больше, одной меньше, какая сыну Святослава разница! У него о государственных делах голова болит, а всякой ерундой ее забивать и играть в любовь Владимиру просто некогда. Поэтому и возвращается в Новгород, отягощенный молодой женой и свирепой варяжской дружиной.
Судя по всему, город был захвачен внезапно и без боя. К князю привели Ярополковых посадников, но он не стал свирепствовать и лить кровь, а просто сказал им: «Идете к брату моему и рците ему: «Владимер грядет на тя, устрой вой свои битися» (Пискаревский летописец). После чего велел гнать их в три шеи из Новгорода.
Ничего не напоминает?
Правильно, «Иду на вы!» Святослава. Младший брат предупреждает старшего – берегись, быть войне! Пусть меч нас рассудит!
Владимир прекрасно осознавал, что если он будет прохлаждаться в Новгороде, то рискует вновь его потерять, и в этот раз уже насовсем. Стратегическая ситуация подстегивает его к активным действиям, самому идти на врага. Владимир прекрасно знает: коль Ярополк с полками появится под стенами Новгорода, не факт, что новгородцы будут биться за него. Для них подобный расклад был чреват разорением земли и осадой с непредсказуемыми последствиями. К тому же князь нанял викингов совсем не для того, чтобы держать их в бездействии, это было слишком дорогим удовольствием и совсем не рачительно. Получалось, что денег на них тратится куча, а отдачи никакой! Их надо было срочно бросить в бой, чтобы они начали отрабатывать вложенные в них средства. Вот и получалось, что нет иного пути у Владимира, как атаковать.
Оценивая сложившуюся обстановку, князь и Добрыня пришли к закономерному выводу о том, что ключом к Киеву является Полоцк. Ведь точно к такому же выводу пришел в свое время и князь Рюрик, когда вознамерился идти походом на князя Осколда.
В Полоцке правил варяг Рогволод, который, судя по всему, тоже силой захватил власть на этой земле. Об этом свидетельствует Никоновская летопись: «Бе бо Рогволодъ пришелъ изъ замориа, имяше власть свою въ Полотьске». В «Книге степенной царского родословия» приводится та же информация: «Бяше же сий Рогволодъ князь пришел изъ замория и господствова в Полотске». Об этом же говорит и Новгородская I летопись младшего извода, и другие летописные своды. Поэтому вряд ли варяжское происхождение Рогволода может вызывать сомнения. Понятно, что откуда родом князь, оттуда родом и его дружина, а это значит, что варяжские гридни Рогволода были серьезнейшей боевой силой в регионе. Владимиру и Добрыне это приходилось учитывать. Сначала постарались решить дело миром.
Новгородский князь вновь решил разыграть ту карту, которая принесла ему успех в Скандинавии, – решить проблему с помощью женитьбы. В этот раз кандидатурой на семейное счастье была дочь полоцкого князя Рогнеда. Создается впечатление, что Рогволод сам в это дело не вмешивался, оставив все на усмотрение дочки. Может быть, зная ее неуступчивый характер, а может быть, решил, что, как бы дочь ни отреагировала, все будет к лучшему. Выбор все одно пришло время делать. По-другому теперь не выйдет. И дочь выбор свой сделала. В итоге прозвучало легендарное: «Не хощу розувати робичица, на Ярополка хощю» (Новгородская I летопись младшего извода). Полоцкий князь с этим мнением согласился, и Владимир с Добрыней получили смачный плевок в свою сторону.
Давая такой оскорбительный ответ новгородскому князю, Рогволод не просчитал только одного – что еще до того, как заслать сватов, младший сын Святослава стал собирать войска для похода на Киев. Выгорит у него дело с женитьбой или нет, Владимир не знал, но вести полки на Ярополка ему надо было по-любому, независимо от того, станет ему Рогволод очередным тестем или нет. В первом случае шли прямо на Киев, во втором – туда же, но через Полоцк. В Полоцке тоже понимали, что оскорбление без ответа не останется, что Владимир придет спросить за надругательство над его честью, а потому отец Рогнеды медлить не стал, а спешно послал гонцов к Ярополку. А те уже в красках обрисовали ситуацию. Киевский князь оценил размеры нависшей над ним угрозы, а потому перспектива заполучить такого могущественного союзника его весьма обрадовала. Ярополк дал добро на свадьбу с Рогнедой. Казалось, еще немного – союз Киева и Полоцка станет свершившимся фактом, но этого не произошло, поскольку Владимир опередил всех. Что лишний раз подтверждает то, что войско он начал собирать задолго до неудачного сватовства. У молодого князя был наглядный пример в лице Вещего Олега, который примерно в такой же ситуации начал поход на Киев против князя Осколда. Варяг тогда собрал под свои стяги всех, кого мог, и его правнук пошел тем же путем: «Володимиръ же собра воя многы, Варягы, Словене, Чюдь, Кривици» (Новгородская I летопись младшего извода). Правда, в отличие от своего потомка, Вещий никаких прав на Киев не имел, и тем не менее его авантюра удалась. Владимир надеялся повторить успех предка, но для этого требовалось решить проблему Рогволода Полоцкого. И северные полки выступили на Полоцк. Там и решилась судьба Ярополка.
Княжеский дядя, о котором в летописях сказано, что был «Добрыня, воевода храбр», да и сам Святославич отдавали себе отчет в том, что если осада затянется, то с юга успеет подойти Ярополк и их воинство будет раздавлено между молотом и наковальней. Спасение было в быстроте, в надежде на то, что Полоцк удастся взять изгоном, т. е. налетом. Необходимо было сохранять все передвижение в тайне, и Добрыне это прекрасно удалось – рать Владимира в городе не ждали…
