Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
3
Украина, как всякая малая страна, помещенная внутрь большой страны, являет собой попросту модель большого организма. Сегодня принято утверждение, что Украиной управляет «хунта»; вообще говоря — хунта есть собрание военных, узурпировавших власть армейской силой; греческая хунта или чилийская хунта — наглядные тому примеры.
Конечно, можно термин толковать расширительно, но по отношению к явным штатским этот термин звучит уморительно. Однако если злонамеренный человек применит его по отношению к России, где во власти много генералов и полковников, то станет не до смеха.
Это лишь пример терминологический, но Украина представляет нам наглядно те самые процессы и явления, которые в куда большем масштабе представлены в России.
Украина так и не смогла решить, куда она, собственно, хочет податься — в Европу, которая так манит правами, или назад, в Россию, где есть преимущества общинных договоров. Но разве сама Россия за тридцать лет демонстрировала единую волю в вопросе выбора пути?
Эта нерешительность — типично русская проблема, точнее — проблема не народа России, но русского крепостника, который не хочет расставаться с преимуществами крепостного хозяйства, но досуг предпочитает проводить на Западе, в атмосфере равенства с другими богачами.
Сознание русского барина не может допустить, что у его западного приятеля, такого же, как он, богача, вообще нет рабов — русский крепостник считает, что его западный партнер лукавит: есть же африканские колонии, есть латиноамериканские гешефты, вот Ирак разбомбили, Югославию расчленили — у тебя, братец, у самого грехов хватает. Поиск грехов западного богача составляет основу политики русского барина — некоторое неудобство состоит в том, что западный богач грабит дальние страны, а русскому богачу приходится вразумлять свою собственную страну; эту техническую помеху отметил еще Данилевский.
Этот мыслитель, крайне популярный сегодня, сетовал: а кого нам прикажете колонизировать? Чуть что — кричат: не трогайте горцев, этих паладинов свободы!
Ситуация действительно непростая, и за тридцать лет нового решения она не обрела: и равенства нет, и внешних колоний нет, а внутренней колонией может являться только собственный народ; и что с этим прикажете делать?
Приходится говорить одновременно, что украинцы и русские — единый народ и что украинские проблемы русскими не являются, а так не бывает.
4
Сегодня считается, что Беловежские соглашения — недоразумение; и если принять это рассуждение, то никакого украинского государства нет, есть смута в братской стране, вдохновляемая извне.
Над армией Украины смеются: разве это армия; и политиков на Украине нет — только марионетки. Украина — заложница глобальной распри; в моде геополитика, говорят о противоречиях Атлантической цивилизации и Евразии. Но если противник ясен и этот противник не Украина — почему же не воевать с реальным врагом? Решать распрю с большим противником избиением младшего брата — занятие малопочтенное. Бей своих, чтобы чужие боялись, — это логика русского крепостничества, и от нее никуда не убежать.
Точно так же обстоит и с проблемой украинского фашизма. Лозунги так называемого «Правого сектора» — националистические, имя Степана Бандеры — нарицательное. Но ни премьер-министр Украины, ни президент не исповедуют фашистской программы; подавляющая масса населения — тем более; «Правый сектор», сколь бы ни был он ужасен, не представляет всю страну. Применен прием отождествления, согласно которому сегодняшние экстремисты, последователи Бандеры (мифологического сегодня персонажа), оказываются виновными в Волынской резне и в сотрудничестве с Гитлером.
Но теперь поверните это же рассуждение — по отношению к России. Сегодня в России многие граждане с пониманием относятся к роли Сталина, победившего в войне. Однако обвинить современного сталиниста в создании лагерей на Магадане было бы неточным.
Поэтому когда поперек карты Украины рисуют свастику, то этот жест имеет скорее декоративный, театральный характер. Обобщениями такого рода добиваются головокружительного эффекта: русские патриоты верят, что вступили в бой с гитлеровцами, а украинские патриоты полагают, что противостоят вертухаям из ГУЛАГа. И то и другое — эффект театральной постановки; сколь бы ни были страшны проявления сегодняшнего национализма, они не идентичны гитлеровскому нацизму.
Но стоит сказать, что исторический генезис важен для трактовки сегодняшнего дня — и тогда в рассуждение неизбежно будет включен и голодомор, и переселение крымских татар из Крыма.
Увы, воссоздать малыми средствами атмосферу великой войны невозможно; разворошить весь исторический муравейник страшно, а использовать локальную декорацию трудно. Достигнут пафос Второй мировой войны в конфликте с теми, кого в первых строках определили как часть собственного народа; хорошо ли это?
5
Но и этим не исчерпывается проблема малой модели общества — внутри общества большого. Национализм — это зараза: единожды возникнув, национализм распространяется как вирус, и вот уже те, кто недоволен проявлением национализма в украинцах, именуют последних «украми» и «еврохохлами», и это еще самые мягкие из эпитетов.
Сегодня принято рассуждение, будто фашизм украинский — это данность, а фашизма великорусского не может быть по определению. Это рассуждение оптимистично, поскольку нет практически нации, избежавшей фашизма. Странность сегодняшней ситуации в том, что ряды русских борцов с украинским фашизмом возглавляют Лимонов, Дугин и представители газеты «Завтра», и ассоциировать антифашизм с ними невозможно.
6
Но и это еще не все, эффект отражений достигает кульминации, когда речь заходит о социализме и общественном договоре. Восстания юго-востока Украины, возникшие стихийно, Россией одобрены; поддержан их социалистический аспект. Во многих изданиях сегодня говорят о пересмотре грабительской приватизации, о самосознании рабочих, о свержении режима украинских олигархов.
Здесь возникает странная ситуация: данные социалистические протесты не могут вылиться в реальную социалистическую действительность, поскольку присоединение к капиталистической России сулит рабочим просто смену хозяина, и только. Происходит квазисоциалистическая революция, на юго-востоке Украины явлен своего рода колониальный социализм, встроенный в капиталистическое имперское общество. Никто не отменил капиталистического характера производства, более того, госмонополии собираемой империи представляют таковое еще ярче, нежели отдельные олигархи.
Прозвучало утверждение, что, собирая империю, Россия тем самым как бы готовит эту империю к качественным переменам: один из журналистов высказал мнение, что, собрав империю, ее потом сделают социалистической. Это, пожалуй, самое безумное заявление последних месяцев, поскольку идея империи и идея социализма в корне противоречат друг другу — однажды противоречие привело к краху Советский Союз.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
