Это все из-за Кэрри. Она пошла у нее на поводу и совершила гигантскую ошибку.
Крошки кекса упали на рубашку, но Мэдлин не стала их стряхивать. Какая разница? Похоже, ей больше не придется прихорашиваться перед шерифом Мэттом Боландом. О чем она думает? Неужели такой лакомый кусочек соблазнится разведенной женщиной с детьми?
— Ты нравишься мне, Мэдди. Мы знаем друг друга целую вечность.
— Угу. — Мэдлин откусила большой кусок. Честно говоря, это были самые лучшие банановые кексы, которые она пекла в своей жизни.
— Я хочу быть честным с тобой. То, что ты сделала, просто переходит всякие границы.
Она потрясла головой, соглашаясь с ним, и запихнула в рот остатки кекса. Она поняла, что подавится, если чем-нибудь не запьет это. Она схватила кофе Мэтта, к которому тот так и не притронулся, и отхлебнула из чашки.
— Ты ведь все равно не собирался пить его?
Это позабавило Мэтта.
— Нет.
— Вот и хорошо. — Мэдлин допила остатки и поставила чашку на блюдце, прямо перед Мэттом.
Мэтт вздохнул:
— Ты не имеешь никакого права врать Кэт. Зачем ты сказала ей, что Райли собирается жениться, если это неправда?
Одной рукой Мэдлин промокнула лицо салфеткой, другой сделала знак, чтобы он не продолжал.
— Позволь мне объяснить тебе.
Мэтт нахмурился и сел поглубже в кресло.
— Это все, что я хотел сказать тебе, Мэдди. И нечего здесь объяснять.
— А ты не собираешься рассказать мне, почему ни разу не позвонил мне после трех свиданий? Потому что я неинтересная? Потому что я слабая, корыстная провинциальная сплетница? Что у меня так мало чувства собственного достоинства, что я делаю все, что скажет Кэрри?
Мэтт моргнул и ничего не ответил.
— Кэрри сказала, что если я выпровожу Кэт из города, то весной в моей гостинице поселятся постояльцы, участники конференции. Вот поэтому я солгала Кэт и сказала, что Райли обручен. А потом я позвонила помощнице Кэрри и выяснила, что никакой конференции не будет.
— Она тебя подкупила.
— А я поверила.
— Так, Мэдди, ты сама ввязалась в это, когда сообщила Кэрри, что Кэт приехала в город. Это ты заварила всю кашу.
Мэдлин усмехнулась:
— Эй, давай будем реалистами. Кэрри заварила кашу покруче моего еще до приезда Кэт, и поверь мне, что заварила она ее так, что не скоро расхлебаешь.
Мэтг скрестил на груди руки и посмотрел на собеседницу с интересом:
— Правда? И что это за каша?
Мэдлин уже готова была выложить ему всю правду, как на нее снова накатила волна усталости. Она должна была обслужить десять гостей этим утром. Две пары покинут номера с минуты на минуту, остальные шесть человек придут к обеду. Она планировала запечь цыпленка в красном вине с помидорами, так что ей надо было возвращаться на кухню и заниматься готовкой. Было уже десять тридцать утра. К тому же она не знала, когда в следующий раз у нее случится секс.
— Но ведь секс у нас был великолепен, не правда ли?
В это было трудно поверить, но Мэдлин поставила Мэтта Боланда в неловкое положение.
— Да. Что было, то было.
— Вот и хорошо. Никаких сожалений. — Мэдлин встала, долила кофе в чашку Мэтта и выпила его. — Кстати, — добавила она, вернувшись к столу, — у Кэрри поехала крыша. Она в деталях продумала свадебную церемонию на сочельник и правда верит в то, что женихом на ней будет Райли.
Рот Мэтта раскрылся от удивления.
— Что?
— Вот так. Она наняла диск-жокея и выбрала платье для подружки невесты, а теперь она спорит с поставщиком продуктов питания насчет выбора овощей.
Рот Мэтта раскрылся еще шире, потом со злостью закрылся.
— Овощей? Какого?
Мэдлин засмеялась:
— Она приходила сюда показать мне свое свадебное платье. Серьезно. Она из тех невест, Мэтт, которые считают, что в день ее свадьбы должна быть исполнена любая прихоть.
Брови Мэтта сдвинулись, он вдруг посерьезнел.
— И где должно произойти сие событие?
— Кажется, я слышала что-то насчет музея.
— Мне надо идти.
Когда Мэдлин увидела, что Мэтт встал, взял свою фуражку и нахлобучил ее на голову, ей сразу стало грустно. Даже поверить было трудно, что она получала удовольствие в постели с этим великолепным мужчиной.
Великодушным, увлеченным и выносливым. Последнее качество, как правило, было присуще только устройствам, работающим от батарейки. Если Райли Боланд хоть наполовину так же хорош в сексе, как Мэтт, тогда неудивительно, что Кэт вернулась к нему. Даже спустя двадцать лет. И Мэдлин не винила ее.
— Эй, Мэдди, можно, я захвачу с собой несколько кексов?
Мэдлин стремительно схватила пять кексов и засунула их в бумажный пакет, немного смущенная тем, что только что ела из этой тарелки, но польщенная его интересом к ее кулинарным шедеврам.
— Спасибо. — Он поцеловал ее в щечку. — Ты, как всегда, на высоте.
Она проводила его до двери, сияя от поцелуя. Перед тем как отпустить Мэтта, она спросила:
— Постой! Подожди секунду. Как ты? Я так измотана, что даже не спросила тебя, как твои дела.
Мэтт медленно повернулся, держа дверь открытой.
— Со мной все в порядке. Все в полном порядке.
Мэдлин кивнула, вдруг догадавшись обо всем, что он не сказал.
— Как ее зовут?
— Она не местная.
— Из Элкинса?
— О нет. Из Балтимора. Я был с ней там только раз, но она правда необыкновенная.
Взгляд Мэтта стал особенным. Мэдлин постаралась изобразить на лице улыбку, но вдруг начала дрожать и внутри начала подниматься обида от такой несправедливости. Если Мэтт откроет свой рот и скажет ей, что ее зовут Нола Как-Ее-Там, она закричит.
— Могу я узнать, кому так повезло?
— Ну… — Мэтт кинул взгляд в сторону стоянки для автомобилей, словно прикидывая, сможет ли он быстро удрать отсюда на своей патрульной машине. — Это подруга Кэт, Нола.
— Как прелестно. Отдай мне обратно мои кексы. — Она вырвала пакет из его рук.
Раньше Райли путешествовал в Чарлстон навестить Кэрри дважды в месяц, два часа туда и два обратно. Половина дороги проходила по заселенной территории штата, половина по дикой горной местности. Он обычно наслаждался уединенностью в дороге. Это позволяло ему побыть наедине со своими мыслями и держать на расстоянии всех, кто хотел помешать ему. Часто, ведя машину по этой дороге, он вспоминал Кэт.
Он представлял ее так живо, что даже чувствовал вкус ее поцелуев, прикосновение ее рук, слышал ее хрипловатый смех. Он представлял, что она сидит рядом с ним в его машине. Она уже совсем взрослая, улыбается и смеется, а ветер развевает ее светлые волосы, так что вокруг ее головы образуется как будто бы сияние. Она рассказывает ему историю за историей, что случались с ней за эти годы, и о том, каким удивительным образом сложилась ее жизнь, несмотря ни на что.
