— Конечно я поеду. Думаю, Михаил останется под должным присмотром?
— Я почти все уладил. Хотите с ним попрощаться?
— А можно?
— Только не слишком долго. — Его голос вновь посуровел. — Кстати, Георгиос интересовался, не смогу ли я быстро пробежаться с вами по Старому и Новому Пафосу, ведь сегодня воскресенье. В будущую среду туда отправится скандинавская группа, и он рассчитывает на вас.
Диана молча посмотрела на Пола. Разве могла она сейчас, после всего пережитого, сконцентрировать внимание на античности? Эти глупые мужчины думают, что она машина?
— Я не хочу давить на вас, — мягко сказал он через минуту. — Правда, Георгиос очень настаивал на экскурсии. Что скажете?
С громадным усилием Диана взяла себя в руки.
— Сомневаюсь, что сегодня я окажусь прилежной ученицей, — почти спокойно заметила она. — Но если вы проявите терпение, я буду очень стараться.
— Я тоже, — кивнул Пол, и только сейчас Диана заметила, как устало он выглядит.
Михаил лежал в своей просторной светлой палате, выходящей на затененный балкон, олицетворяя собой полное отчаяние. Но когда он увидел Диану, лицо его просветлело.
— Георгиос, да и Пол тоже обрадуются, когда ты вернешься, — тихо промолвил он. — Но, Диана, — парень вцепился ей в руку, — я до смерти беспокоюсь об Йоланде. Когда я спросил Пола, хорошо ли она справляется в офисе, он уклонился от прямого ответа, и это показалось мне подозрительным. Старина Зенон — никудышный лжец. Послушай, я очень тебя прошу сообщить мне, как только будет возможность, о ее состоянии. Теперь я признаю, что не должен был так себя вести с этой впечатлительной и преданной девушкой, которая меня по-настоящему любит. Я даже начинаю думать…
— Я сделаю все, что смогу, — прервала его Диана, осторожно высвободив руку. — Не волнуйся по пустякам — это может плохо сказаться на твоем здоровье, а мы все хотим, чтобы ты как можно скорее встал на ноги.
Тепло попрощавшись с больным, Диана спустилась в холл. Тишину нарушал только доносящийся с улицы звон колоколов. Обычно он приносил девушке облегчение и успокоение, но сейчас напомнил, что сегодня воскресенье, а ей опять предстоит рабочий день, полный тревог, волнений и, пожалуй, страданий.
Пола еще не было, видимо, он все еще занимался делами: договаривался о стоянке в местном гараже для джипа, улаживал вопросы с оплатой медицинских услуг, заправлял машину бензином. Диана уже крепко обняла Марию, тепло пожала руку Нико, попрощалась с многочисленными соседями, собравшимися со всей округи, чтобы не пропустить последнюю часть драмы. И теперь она была готова ехать с Полом — уставшая, чувствующая себя очень неловко и страстно желающая избежать утомительной экскурсии. Но когда археолог подъехал за ней к лечебнице, Диана решила, что сделает все от себя зависящее, чтобы усвоить ту информацию, которую даст ей Пол.
Если бы она могла выбирать, то поехала бы сейчас даже не в Никосию, а в Варошу, чтобы выплакаться на плече Эммы, но в данный момент это не обсуждалось. Надо считаться с реальной действительностью — вернуться в офис, повидать Йоланду и быстро впрячься в привычную лямку.
Сначала Пол был очень молчалив и казался раздраженным. Но и у самой Дианы не возникало особого желания говорить, так как она была в подавленном настроении и в ее голове бродили нерадостные мысли. Но когда они доехали до Куклии, вышли из машины и вскарабкались на склон горы, чтобы взглянуть на руины великолепного храма Афродиты, Пол попытался вновь вернуться к роли экскурсовода. Сначала археолог говорил довольно сухо, даже сдержанно, но потом, почувствовав интерес ученицы, он расслабился и воодушевился. Пол рассказал легенду, по которой пенно-рожденная Афродита, выйдя на берег в семи милях отсюда, направилась в это самое место, где, как говорил Гомер, нашла пристанище и наполнила его благоуханием.
И с ее приходом случилось чудо, изменившее до неузнаваемости лицо античного мира. Юная и прекрасная, чистая и розовотелая, любящая смех и всегда улыбающаяся, богиня принесла с собой дух любви и счастья. Под ее влиянием невежество, темные страхи и кровавые жертвоприношения, а также суровые жрецы бесследно исчезли. Люди не думали больше о злобных и мстительных богах. Они приходили к ее храму с песнями и танцами, принося с собой не трепещущие жертвы, а самые красивые благоухающие цветы, какие только могли найти.
Правда, со временем наступило моральное разложение. Любовь стала отклонением от нормы и превратилась в лишенную уважения церемонию. Грубые и грязные сексуальные оргии продолжались, пока на остров не прибыл святой Варнава с проповедями о постоянной и чистой любви. И многие пошли за ним.
— Вы говорите так, что прошлое оживает, — нервно поежилась Диана, когда они бродили среди разрушенных гранитных колонн и груд строительного камня.
Пол пожал плечами:
— Это очень реально для меня. — В его тоне слышалась напряженность. — Знаете, давайте сейчас вернемся в город на ленч, а потом отправимся в Новый Пафос, если вас это устроит, конечно.
Внезапно вырванная из величественного четвертого века в шумный и беспокойный век двадцатый, Диана чуть не лишилась дара речи. Этот мужчина, спускающийся сейчас рядом с ней по склону горы, в одну секунду превратился из воодушевленного учителя в холодного и враждебного незнакомца. Даже нотки сочувствия, время от времени появляющиеся в его голосе, окончательно исчезли. «Возможно, — уныло подумала Диана, — как всякий нормальный мужчина, Пол просто голоден. Набив желудок, он вновь придет в хорошее настроение. Но какое право он имеет на нее злиться? Она, конечно, сглупила — оставила таблетки там, где Йоланда легко их обнаружила. Но какое право он имел осуждать Диану из-за того, что она приехала сюда с Михаилом? У него своя жизнь. У нее — своя!»
Устроившись за двухместным столиком в маленьком ресторанчике на открытом воздухе, Диана почувствовала, что ее смущение возросло, так как теперь они сидели лицом к лицу и молчание становилось почти осязаемым. Она вздохнула с облегчением, когда к ним подошел веселый и удивительно красивый официант. Когда он отправился выполнять заказ, весело напевая себе под нос какую-то мелодию, Пол небрежно бросил:
— Этот парень почти так же красив, как Михаил! Вы согласны?
Диана со скучающим видом пожала плечами, и тогда он продолжил, пристально глядя на нее:
— Вы действительно помолвлены с ним, Диана?
— Это не ваше дело, Пол, — ответила она, глядя прямо ему в глаза. — Но если вы очень хотите знать, нет. — Затем, пытаясь защитить себя от его дальнейших высказываний на этот счет, Диана опустила глаза и холодно добавила: — Мне казалось, будто я уже всех убедила, что не имею ни желания, ни намерения вновь выходить замуж.
— Да, вы это говорили, я слышал. — В его голосе слышались скептические нотки.
— Тогда, будьте добры, примите это на веру. Вы никогда раньше не слышали о вдовах, не желающих вступать в брак вторично? — Диана подождала, пока официант, уже другой и менее красивый, ставил на стол раскрашенный сосуд из тыквы со столовым вином, затем спокойно продолжила: — Я виновата в том, что оставила снотворное в доступном месте, зная, что Йоланда — довольно неуравновешенная особа, склонная к истерикам.
