— Чудесный вечер… — начала я.
Он кивнул, постоял немного, засунув руки в карманы, и пробурчал:
— Пойду прогуляюсь.
Берт пересек сад и вышел через калитку, а я застыла на месте, с непониманием и тоской глядя вслед его удалявшейся спине. Он что, наказывает меня за какое-то неизвестное преступление? Или таким образом вычеркивает меня из своей жизни? Неужели не может даже слова нормального сказать?
Я пошла в другую сторону. Теперь я не видела пасущихся овец, не замечала солнца, скатывающегося с безоблачного неба: я видела только удаляющуюся от меня спину человека, которого я любила.
Вернувшись, я нигде не обнаружила Брета и отправилась спать. Умываясь в ванной, я вспомнила, как миссис Бекинг пришла к мальчикам и пожелала спокойной ночи. «Вы, наверное, слышали о здешних привидениях? Так вот, не обращайте внимания на это! Привидений здесь нет. Просто по ночам из своих норок вылезают мыши и забавляются. Они не сделают вам ничего дурного. Так что спите спокойно!»
Так это не привидение? А всего лишь мыши? Я содрогнулась и пожалела, что мне придется провести ночь в этой комнате одной. Было уже совсем поздно, когда я расстелила наконец свой спальный мешок поверх матраса. Выключила свет и зажгла свой фонарик. Освещая себе дорогу, я дошла до кровати и забралась в мешок.
А потом мне стало страшно. Я испытывала примитивный животный ужас. Прислушивалась к ночным звукам, обычно приглушенным днем. Слышала блеяние овец, скрип и чей-то тайный шепот, казалось доносившийся из самой тишины.
Мне послышалось вдруг какое-то движение, чей-то тихий стон. Это не иначе как старая леди, убеждала я себя, но не верила. Меня обдало жаром и охватила паника. Сердце колотилось о ребра. Я высвободилась из мешка, понимая, что нахожусь в состоянии беспричинного страха. Что ж, сама себя накрутила, но это не имело значения. Страх не давал мне дышать, нужно было спрятаться от него, найти убежище среди привычных вещей.
У меня пересохло во рту. Я нащупала тапочки, нашла фонарь и, натянув куртку поверх ночной рубашки, открыла дверь. Ржавые петли заскрипели, и эхо разнесло этот скрип по длинному коридору. Я добралась до ванной, не смогла найти выключатель, поэтому зажгла фонарик. Стакана не было, и я зачерпнула воду рукой, чувствуя ее приятную, успокаивающую прохладу. Я вышла из ванной, посветила направо и налево, стараясь не смотреть на тени и темные углы. Не доходя несколько шагов до своей двери, я вдруг услышала сзади какой-то шум. На мое плечо легла рука, и я застыла от ужаса. Я хотела закричать, но, как в кошмарном сне, из моего горла не вырвалось ни звука. Мой рот закрыла чья-то рука, и я сразу обмякла — но не от страха, а от облегчения. Мне было знакомо прикосновение этой руки!
— Брет, о, Брет! — повторяла я снова и снова, закрывая лицо ладонями.
Не знаю, каких действий я от него ожидала, но, уж конечно, не бездушных слов, сказанных высокомерным, директорским тоном:
— Боже правый, возьмите себя в руки, мисс Джонс.
Он проследовал за мной в спальню и закрыл за собой дверь. Держа руки в карманах, он рассматривал меня бесчувственным взглядом. Я начала дрожать.
— П-п-простите, мистер Хардвик, но я не м-м-могу заснуть.
Эти давно знакомые ему слова, навевающие воспоминания о других временах, теперь отскочили от него, как от каменной стены.
— И что вы хотите от меня? — ответил он так же, как и когда-то.
— Я услыш-ш-шала шум и испугалась.
— Только не говорите мне, что боитесь привидений. — В его голосе слышалась насмешка.
Я ничего не могла ответить, потому что мои челюсти заходили ходуном. Потом мне все-таки удалось выдавить из себя вопрос, и, как только он прозвучал, я поняла, что обращаюсь к нему с возмутительной просьбой. Смешно, конечно, но в эту минуту меня меньше всего беспокоили правила приличия.
— Вы не м-м-могли бы остаться со мной, Б-брет?
Некоторое время он ошеломленно молчал.
— Остаться?! Вы в своем уме?! Вы понимаете, что вы мне предлагаете?
Я беспомощно отвернулась от него. Если он решил неправильно истолковать мои слова, я ничего не могла поделать. Вероятно, я сама напросилась.
— П-п-простите, — прошептала я, — за то, что ок-к-казалась такой н-наивной. Можете вернуться в свою к-к-комнату и от души посмеяться над моей шуткой.
Его глаза блеснули в лунном свете, который струился сквозь окно, его силуэт успокаивающе вырисовывался в полумраке комнаты. Он стоял так близко, что я готова была закричать, если бы он ко мне прикоснулся, закричать от радости, а не от боли. Я шагнула назад.
— Ложитесь в постель, мисс Джонс, — буркнул он, — пока я не сделал ничего, о чем мог бы пожалеть. Ложитесь и перестаньте вести себя как маленький ребенок.
«Маленький ребенок» — так он меня назвал? Никогда в жизни я еще не чувствовала себя такой взрослой, как сейчас. Я послушно выполнила его распоряжение, но мои зубы продолжали выстукивать дробь. Поправив подушку, я свернулась калачиком в своем мешке и молча смотрела на него. Он немного постоял надо мной и потом скрылся за дверью.
Утром я опоздала на завтрак. После ухода Брета я еще долго ворочалась и проснулась с тяжелой головой и покрасневшими глазами. Брет окинул меня быстрым взглядом, когда я появилась под конец завтрака.
— Вы видели ночью привидение, мисс Джонс? — спросили меня мальчики.
Я плохо соображала, чтобы придумать достойный ответ, поэтому просто улыбнулась, покачав головой, и села на свое место напротив Брета. Без аппетита я жевала яичницу: в столовой было довольно холодно, да и есть мне не хотелось.
— Погода хорошая, мисс Джонс, поэтому мы отправляемся на прогулку, — доложил Колин.
Кен Миллер сообщил, что возьмет с собой фотоаппарат. В ответ раздался стройный хор голосов:
— И я тоже!
— А вы взяли фотоаппарат, мисс Джонс? — спросил один из мальчиков.
— Нет, у меня его нет. Был когда-то, но я… его сломала.
Директор захлебнулся кашлем, и Колину пришлось стучать его по спине.
— Пап, а ты взял свой?
— Да, — пробормотал Брет, ставя пустую чашку на стол.
Колин сообщил всей компании, что собирается сфотографировать мисс Джонс, остальные решили последовать его примеру.
— Не тратьте пленку на пустяки, — посоветовал директор и вышел из-за стола, оставив «пустяк» доедать свой завтрак.
Мы приготовили огромное количество бутербродов, сварили вкрутую дюжину яиц и наполнили дюжину фляжек. Когда мы отправлялись в путь, солнце едва проглядывало сквозь низкие облака, отбрасывая на землю причудливые тени. Мы припарковали автобус на ровной площадке недалеко от дороги, и мальчики, вырвавшись на свободу, скакали по холмам, скатывались вниз, лупили друг друга картами, пока директор не призвал их к порядку. Он собрал их в кружок и принялся объяснять географические особенности, которые им нужно найти во время прогулки. Моя карта была у него, поэтому мне оставалось лишь стоять в стороне и слушать. Казалось, он прекрасно справляется и без моей помощи. «Никому-то я не нужна», — мрачно подумала я и побрела в сторону, разглядывая суровую красоту окружающей природы.
