— Вы уверены в том, что ваша бабушка ничего несочинила? — на всякий случай спросил он.
— Теперь уверен. Бабуся Роза, конечно, рассказывала всеболее эмоционально. Она всю эту историю так прочувствовала… Ведь это жнастоящая хрень с соплями. То есть с детишками.
— Это были девочки, — пояснил Денис.
Костик пожал плечами.
— Неужели никто не заметил, что у двух разных женщинодинаковые дети?
— Старик, ты вообще-то видал младенцев? Они же все наодно лицо.
— Это по-вашему. Но врачи…
— Ты думаешь, они их сличали? Да кому это на фиг надо!
Денис взволнованно пошевелился:
— Это все? Может быть, еще какие-то подробности?
— Не-а. Я и эту-то лабуду кое-как сляпал в башке.Кстати, а что там с близнецами?
— До последнего времени они друг о друге не знали.
— Понятное дело! А я-то думал, у бабуси мозговаягорячка. Ты считаешь, надо было ее заложить?
— Но вы же не верили в эту историю?
— А ты бы поверил?
— Сомневаюсь, — усмехнулся Денис. — Я вообщес трудом верю в то, что такие вещи на свете случаются.
— Ой, старик, тут ты не прав. Я тебе могу такоерассказать. Например, однажды мы с помощниками поехали на острова Тихогоокеана. Нас там накормили какими-то странными сливами, от которых в башкефейерверки взрывались. Позже выяснилось, что мы всю ночь голые скакали подеревьям. Один турист даже сделал фотографии, которые хотел продать газетам подзаголовком: «Неизвестный вид обезьян, обладающих зачатками членораздельнойречи».
Денис поднялся и стал пробираться к выходу:
— Вы согласитесь повторить эту историю, если этопонадобится?
— Про сливы?
— Нет, про близнецов, — вздохнув, сказал Денис.
— Только не в суде. Для меня вся эта деловуха — нупросто заворот, веришь ты?
— Никакой деловухи, — покачал головойДенис. — Если кто и захочет тебя потрясти, так только те самые близняшки,которых твоя бабуля Роза разделила в роддоме.
— А они ничего? Хорошенькие?
— Вполне. Только на твой вкус, старик, явно перезрели.
* * *
Алиса повернула ручку и вошла в комнату. Женщина, похожая нанее как две капли воды, сидела на тахте, сложив руки на коленях. Как толькоАлиса отворила дверь, она подняла глаза и, моргнув, открыла рот.
— Элис, — сказала Алиса срывающимсяшепотом. — Это я.
Элис медленно поднялась на ноги. Минуты две обе сестры, недвигаясь, таращились друг на друга. Вдруг Элис неожиданно хихикнула и сказала,показывая на дверь:
— Могу поспорить, что каждый из охранников думает,будто он того. — Она выразительно покрутила пальцем у виска. —Получилось, что я один раз вышла из комнаты, а потом два раза зашла. —Губы у нее внезапно задрожали, и она сделала шаг навстречу Алисе. — Где жеты была так долго? Я так хотела тебя увидеть! Я так тебя ждала…
— Я тоже, — пробормотала Алиса.
В порыве неизвестных им до сих пор чувств сестры обнялись ипосле довольно бессвязных возгласов принялись взахлеб говорить обо всем, чтонакопилось у них на душе, то подбадривая одна другую, то жалея, то радостносмеясь.
— У тебя другой цвет волос и особенный выговор. Ума неприложу, как никто здесь не догадался, что ты иностранка.
— Акцент достался мне в наследство от мамы… Моей мамойбыла Татьяна Соболева. И хотя я теперь знаю, что она была не настоящей моеймамой, я все равно буду ее так всегда называть.
— Понимаю, — кивнула Элис. — Я тоже теперьзнаю, что Дейл Хоккес — не мой настоящий отец. Но он вырастил меня.
— Тебе удалось узнать, что случилось на самомделе? — спросила Алиса. — И почему за тобой охотились убийцы?
Элис схватила Алису за руки и огорченно сказала:
— Я знаю, что ты приняла на себя все удары, которыепредназначались мне. Я рада, что с тобой ничего не случилось.
— Могу сказать тебе то же самое, — усмехнулась та.
— Ты знаешь, у меня будет малыш, — застенчивосообщил Элис, поглаживая живот.
— Племянник! — радостно улыбнулась Алиса. — Яи подумать не могла, что у меня будет настоящая семья. Конечно, я рассчитываюкогда-нибудь заиметь своих детей, но сейчас я не про это. Ты меня понимаешь?
— Конечно. Конечно, понимаю, — Элис облизала губыи неожиданно нахмурилась:
— Знаешь, твой муж нашел меня в Сочи и подумал, что я —это ты. Но когда я с ним познакомилась, я еще даже не знала о твоемсуществовании.
— Я понимаю, Элис, не переживай.
— А как мне тебя называть?
— Зови меня Алисой. Это русский вариант имени Элис.
Алиса взяла сестру за руку, не обращая внимания, что у неедрожит подбородок.
— Элис, так ты все-таки можешь рассказать, что с тобойслучилось? Почему ты убежала в Россию, кто такой Георгий, где он сейчас и откого ты вынуждена прятаться?
— Даже не знаю, с чего начать… Понимаешь, я былавлюблена. Сильно влюблена.
— В Дэнниса? Я видела ваши с ним фотографии.
— Он бросил меня и женился на другой.
Элис рассказала историю своего замужества, в том числеэпизод с шантажом, из-за которого Винсент Хэммерсмит скоропалительно женился наней. В конце она с плотоядной улыбкой заявила:
— Мне кажется, мой муж в тебя втрескался. — Алисапобледнела. — Прежде это была неприступная гора самодовольства.
— А теперь? — осторожно спросила Алиса.
— А теперь это действующий вулкан.
— И как он действует?
— Лучше, если ты выяснишь это сама. Честно сказать,Винсент меня не слишком привлекает, — Элис лукаво посмотрела на сестру.
— А Георгий?
— Георгий никто. Он всего лишь продал мне поддельныедокументы и помог устроиться в России.
— Дорогая, так почему ты решила исчезнуть?
Элис развела руками, словно не знала, что сказать:
— Эта жизнь доконала меня. Сначала Дэннис. Потом дурацкийбрак со странными враждебно-платоническими отношениями. Потом — появление МоллиПаркер. Против воли я начала избегать отца. Хотя он такая же невинная жертваобстоятельств, как и мы с тобой. Я не представляю, что с ним будет, когда онузнает правду.
— Ему предстоит узнать еще и о том, что, кроме тебя,есть я.
— Наша мать обманула его. А он, веришь ли, на неемолился! Неудивительно, что я стала его избегать. Кроме того, я почувствовала,что за мной следят. И еще — со мной начали приключаться всякие неприятности.Один раз отказали тормоза у «Порше», другой раз начался пожар в застрявшемлифте… Я поняла, что кто-то хочет меня угробить. И я могу никогда не узнать — скакой стати. Когда позвонила Молли Паркер и рассказала, что Дейл — не мой отец,это было последней каплей. У меня из-под ног выбили почву. Я решила на времяскрыться и разобраться во всем, так сказать, со стороны. Тем более, мне уженадо было думать не только о себе, но и о малыше.
