Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
Самое смешное, дружить-то мы продолжали. Я часто заходил к ней, если заставал дома, мы делали вместе уроки, и она даже сетовала мне на то, как достали ее всевозможные поклонники. Меня к таковым она не относила совершенно. Конечно, где уж мне – очкастый одноклассник Женечка, с которым всю жизнь за одной партой... И раньше-то было трудно хоть намекнуть ей, как она мне нравится, а тут это перешло в разряд невозможного.
Где-то к концу восьмого я решил изменить свою жизнь. Единственным способом дать Полине осознать мою необыкновенность, подумал я, это поступить в самый крутой институт. Стану студентом, приду так небрежно, она ахнет и упадет. Что будет дальше, я пока не думал, а институт выбрал – МГИМО.
Поступить в те годы в МГИМО, будучи простым советским школьником и не имея блата, было все равно, что долететь до луны. Когда я сообщил о своем решении родителям, те, как я теперь понимаю, испытали смесь сложных чувств восторга и отчаяния. На семейном совете был разработан детальный план.
Первым его пунктом стал мой перевод в другую школу – специальную, английскую. Репетиторы, комсомольская работа, курсы. Я почти не видел Полину весь следующий год – так, встречались иногда на бегу, выбирались пару раз в кино всей компанией. У нее, по слухам, были какие-то сногсшибательные романы, но я даже не огорчался. Во-первых, было некогда, во-вторых – я знал, к чему стремлюсь. Пусть резвится с дураками, я-то буду дипломатом, поеду жить за границу, заговорю сразу на всех языках. Она все поймет, а я все прощу. Конечно, никуда ей не деться, будет моей красавицей-женой, не с этими же ей прозябать, очевидно же.
Главное, я поступил. Фантастика, если вдуматься. Но тогда казалось, что по-другому и быть не могло.
Прочтя свою фамилию в списках, я в тот же день купил торт, бутылку шампанского, букет каких-то цветов, подошел к автомату и набрал Полинин номер. Мне ответили, что она у Татьяны.
Я позвонил туда, объяснил повод и напросился в гости. Девчонки – обе – радостно встретили меня, поздравили, позавидовали – и все. Никаких фейерверков. Обе в это время готовились к своим экзаменам, было не до меня. Вполне естественно, если вдуматься, но мне-то в тот момент было трудно это понять. Выпив за мой успех, Полина откусила на ходу кусок торта, подхватила сумки с книжками и исчезла – к репетитору. Я остался с Татьяной. Уходить было неловко, говорить было не о чем. Посидев минут двадцать, я распрощался и пошел домой. Успех казался пропавшим, я едва ли не жалел, что поступил.
Через месяц обе они поступили тоже. Танька в финансовый, а Полина – довольно неожиданно, с ее-то языками, на Физтех. Собственно, после поступления нас всех резко разметало по новой жизни и новым друзьям, Полину же этим вихрем унесло куда-то совсем далеко.
Я успел пообщаться с ней еще только раз за это лето, в самом конце августа. Был какой-то концерт, в те времена редкий и интересный, а сейчас даже названия не вспомнить, да и не в нем дело. Я достал билеты, позвал Полину. Все происходило на стадионе, мы сидели рядом на узкой скамье, тесно прижатые друг к другу. В конце, на выходе, образовалась давка, и, честное слово, это был наш самый близкий за всю юность телесный контакт. Потом, еле живых, нас вынесло на улицу, и мы, по инерции держась за руки, пытались пробиться в метро, предусмотрительно закрытое властями. Но метро не поддалось, а на соседнюю станцию мы почему-то не пошли, решив возвращаться домой пешком. Мы шли полночи по городу, два новеньких студента, семнадцатилетние, очень взрослые и страшно счастливые. Она – своим студенчеством, я – вообще...
И дальше что, спросите вы? И все. То есть ничего. Я ее потом полгода не встречал – она в институте, я в институте, а на первом курсе приходится впахивать, да и компании новые. Я, конечно, помнил про нее, но так, в фоновом режиме.
Ранней весной, на первом курсе же, я пошел на прорыв. У меня дома собралась компашка, своя, институтская. Очень крутые парни из МГИМО, много водки, несколько девиц. Девиц, собственно, оказалась нехватка – это-то, вкупе с выпитым, меня и сподвигло. Я позвонил Полине и в наглую пригласил ее в гости, наврав про свой день рождения. Несмотря на поздний час, она согласилась прийти.
Я вышел встретить ее к подъезду. На холоде хмель прошел, а когда я увидел ее, бегущую из соседнего дома в наброшенной на плечи пушистой шубке, совершенно невозможно красивую, прошел и кураж. Мы поднялись в квартиру, народ там к этому времени был уже хорош, я провел Полину к столу... Кто-то ляпнул что-то по поводу ее внешности, дескать, не дурак Женечка насчет девиц, кто-то предложил ей станцевать, где-то по краю пробежала девица в неглиже. Полина, отдать ей должное, ситуацию просекла мгновенно, обернулась ко мне и так посмотрела...
Этот взгляд уже не был удивленным. Такими взглядами дворяне-аристократы останавливали крепостные бунты. Я никогда, ни до, ни после, не верил, что простой взгляд, без слов, может убивать...
Бормоча извинения, я увел ее на кухню. Налил сока. Предложил сигарету. Вытолкал за дверь кого-то из особенно пьяных приятелей, желающего продолжить знакомство. Полина высокомерно молчала. Я нашел ее шубку в неразберихе прихожей, проводил до дому. Даже извиняться казалось бессмысленным. Уже открыв ключом свою дверь, Полина вдруг обернулась ко мне, посмотрела в глаза, сунула руку в карман, вытащила оттуда и вложила мне в ладонь нечто, маленькое и шуршащее, со словами: «Возьми, пригодится». Хлопнула дверью и исчезла. Я разжал ладонь. На ней белела пачка презервативов.
После этой истории мы совершенно перестали контактировать. Я на несколько лет потерял из виду всех бывших одноклассников, жил, учился, влюблялся – все путем, как положено. Про Полину даже не вспоминал почти, разве что неосознанно – выделяя взглядом из толпы длинноногих блондинок с разлетающимися кудрями, так, с другой стороны, кто ж их не любит...
Через несколько лет – четыре? пять? – кто-то решил устроить вечер встречи бывших одноклассников. Меня тоже занесло туда каким-то боком – жил близко. Были там и Полина с Татьяной. Вечер встречи быстро перетек в банальную пьянку. Полина, незадолго до этого родившая первенца и выглядевшая блекло и заморенно, мрачно сидела в углу и довольно скоро ушла. Как-то естественно получилось, что осиротевшая Танька общалась весь вечер в основном со мной. Трепаться с ней было легко и интересно. После пьянки я проводил ее до дому, и мы договорились на днях пересечься. Встречи эти из эпизодических постепенно стали регулярными – Татьяна ни на что не претендовала, ничего не требовала, только понимание и легкий юмор – словом, свой человек.
Она как раз заканчивала учиться в финансовом институте, у нее начиналось распределение, а я уже знал место своей новой работы. Свой человек полезен всем и всегда – слегка подсуетившись, мне удалось устроить Таньке распределение в ту же контору. Честное слово, я абсолютно не думал тогда ни о какой Полине, эта мысль даже на пятом уровне не мелькала, мне просто хотелось, во-первых, помочь Таньке с работой, и, во-вторых, начать делать свою команду.
Нашей конторой была крупная внешнеторговая организация, а годы были – самый конец восьмидесятых, зарождение капитализма в России и дележ сфер влияния. Мы были молодые, жадные и рьяные – господи, какие дела мы воротили тогда...
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
