Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
Мы допили. Нам принесли еще. Стало спокойнее.
– И чего, – спросил я у него с иронией, – чего ты сейчас хочешь? Жесткой руки, небось?
– Это ты ключевую фразу сказал сейчас, – он отвел глаза. – Хочется, да, жесткой руки. Заебало безвластие. Соплями все-таки такое государство нельзя удержать. Пятьдесят миллионов народа фашистами да голодоморами липовыми не сплотишь. Тогда-то, на Майдане, мы пытались следовать западно-европейским ценностям, таким как демократия, свобода слова, равенство, но в итоге оказалось, что мы лишь простой народ. У нас ведь даже парламент, и тот не работает.
– Как это? Мы ж смотрим в Интернете ролики с телепрограмм ваших. Половина депутатов даже в ТЕЛЕдебатах участвуют.
– Вот именно. В дебатах. У нас парламент собирается раз в неделю на восемь минут, только открывают и закрывают заседание. Года три уж парламент не работает. Законы практически не принимаются. Только единичные, вроде бюджета, да и то со скрипом. А при Кучме по пятьсот-шестьсот в год принимали.
– Стас... – я умоляюще затряс головой. – Хватит, а? Тошнит от вашей политики, если честно. Мне ее и на работе хватает. Давай выпьем лучше.
– И то дело, – согласился он. – Как там Ренат поживает?
– Да без изменений, – я пожал плечами. – Со мной работает. Хочешь, приезжай в Москву. Пристроим куда-никуда.
– Не поеду я в Москву, Илья. Мой дом здесь. Как-нибудь прорвусь. Скажи лучше, не дергали тебя наши спецуры? Тут же шухера было, атас.
– Не дергали. А чего толку дергать? Ничего ведь не изменишь. Самоубийства вот ваши всякие, это да, это нехорошо, а так моя совесть чиста абсолютно.
– Хорошенькие самоубийства, – хмыкнул Стас. – Про Третьяченку тоже писали, что он самоубился. А потом данные повсплывали, то ли от охраны его, то ли с судмедэкспертизы. Там, ты гля, два выстрела, пальцы сломаны... Самоубийство, гы-гы. Первый раз себе в челюсть выстрелил, а второй, типа, контрольный. Терминатор, а не Артемий Андреич.
– Сам себя высек, в общем, – я улыбнулся, отпил глоток. – Третьяченку, к слову, ничуть не жаль. Мало того, что сам по себе сволочью записной был, да еще и в игры эти играл двойные. Ты ж догадался тогда, за что его грохнули?
– Любой баран догадается. Он же ж поддерживал одного кандидата, а бабло брал и у другого тоже, да еще америкосов подставил, да СБУ походя пнул по-жесткому, инфы повылезло немерено из-за него.
– Во-во. Теперь сам черт не разберет, кто именно его грохнул. Не повезло ему, кстати, сильно. Им ведь с Машей всего-навсего нужно было выждать неделю. Потом бы уехали в Америку свою, и все. Там-то у них покровители нормальные были все-таки. Шутка ли – целую страну за бабло под пиндосов подложить! Заигрались просто, а тут еще крышу его накрыли, Кирпу этого.
– Не в курсе, чего там с Машкой, как? – Стас вдруг посмотрел на меня с какой-то виноватой надеждой. – Не слышал о ней ничего с тех пор?
– Слышал... – Я чуть помедлил. – Встретил ее потом на Кубе. На пляже. Смогла свалить с кучей бабла, что они там с мужем надерибанили.
– Да ты что?! – Стаса аж подкинуло. – И молчит сидит, гля! И чего она? Как? Хоть поговорили?
– Поговорили, – с неохотой ответил я. – Чего там... Не робкого десятка девушка.
– Как она в глаза-то тебе смотрела? Ты ж из-за нее чуть под все цугундеры сразу не залетел.
– Плохо поговорили, чего скрывать. Напилась, плакала. Нервы все ж не железные. С Пономаренкой сотрудничала, он в курсе был всех движений. И в гостиницу упырей тоже она привела... Ей, похоже, никогда так стыдно не было. Да еще и врасплох ее застал на пляже этом. Сам чуть в ахуй не выпал, честно говоря... Впрочем, давай не будем. – Я нервно махнул рукой.
– Прости, Илюх. Понимаю. Ты ж ее любил без памяти.
– Ты не поверишь, старик, – я поднял на него взгляд. – И сейчас люблю.
Стас с сожалением взглянул на меня, как на блаженного, и, как раньше, повертел пальцем у виска. Мы еще немного помолчали, и я дал знак Саше, чтоб тот расплатился по счету.
– Ну чего, брат, – я хлопнул Стаса по плечу. – На связи я, в общем. Ренат, кстати, тоже. Звони, если совсем прижмет. Не пропадем.
– Не пропадем.
Он чуть растерянно улыбнулся. Мы чокнулись, допили и разошлись в разные стороны.
Москва встретила неожиданно хорошей погодой. Настроение было – лучше некуда. Направляясь из аэропорта в город, я сосредоточенно серфил в интернете и попутно отвечал на звонки.– Да в порядке он, жив, здоров. По бизнесу разве что задница, но не смертельно. Тебе тоже привет передавал. Набери его, надо сделать, чтоб он приехал. Ну, вымани как-нибудь, я не знаю. Нет, Ренат, послезавтра не могу. У меня в министерстве круглый стол какой-то, ну, типа совещания, по прессе, ага. Нет, спасибо. А ты сейчас где? Где?! У жены?! Вернулся-таки? Ну и придурки... Да не, ничего. Давно пора, я говорю. Ладно, давай, на связи.
Телефон зазвонил снова. Я скользнул взглядом по дисплею, улыбнулся.
– Алло, Илюш. Ты уже приехал?
– Почти. Еду из аэропорта.
– Просто едешь?
– Нет. Читаю стихи. – Водитель покосился на меня в зеркало.
– Ну, я серьезно спрашиваю.
– А я серьезно отвечаю. Зашел вот на «Литпром», а там новый стих Орлуши. Очень трогательный. Хочешь, почитаю?
– Конечно!
– Я уйду из Москвы в свой, пока недостроенный, город. Где в каналы Венеции смотрится Спас-на-Крови. Где ночной Тюильри, словно бритвой, Невою распорот. Я уйду навсегда...
– ...в так знакомый мне город любви... Ты чего, Илюш? Старое же стихотворение. «Гастарбайтер города любви» называется. К тому же его уже давно можно просто послушать вживую, потому что «Литпром» уже давно запустил свое радио. А ты слишком много работаешь.
– Не знаю, – угол рта непроизвольно дернулся в не самой искренней улыбке. – Мне вот только попалось. Смотри-ка, какая продвинутая. А что за радио-то? Где?
– Радиолитпром слитно, точка ру.
– Спасибо, солнце... мое.
– Жду. Целую.
– Пока. Я тебя тоже.
Миновав шлагбаум с охраной, машина остановилась у моего подъезда. Водитель обернулся:
– Во сколько завтра, Илья Ильич?
Я немного подумал. Улыбнулся своим мыслям.
– Не надо. Завтра не надо. Устал.
Водитель понимающе кивнул. Я вошел в подъезд, кивнул консьержке. Вызвал лифт, поднялся на свой этаж и нажал кнопку звонка.
Она открыла мне дверь, чмокнула в щеку.
– Ужинать будешь, журналюга?
– Нет, спасибо. Я не голоден, – ответил я, разуваясь и доставая из портфеля ноутбук. – Можно я поработаю?
– Нет, нельзя! – обеими руками она схватила меня за воротник и втащила в спальню.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
