Что же касается Хань, то из-за внутренних слабостей страна по-прежнему не могла посылать войска за границу, и это тоже позволяло сюнну сосредоточиться на борьбе с Юэчжи и пока не спешить с началом кампании против ханьцев. По мысли Чжунхан Юэ, в отношениях с Хань можно было еще некоторое время продолжать политику получения подарков и принцесс. Набеги сюнну на северные ханьские земли предлагалось возобновить только во время сбора там урожая, — да и то, в основном, чтобы потренировать войска…
Пару раз в год между правителями Хань и Сюнну происходил обмен письмами — их привозили посланники. Ханьский монарх всегда посылал шаньюю письма на дощечках длиною в один чи и один цунь[76]которые начинались словами: «Император с почтением справляется о благополучии Великого шаньюя Сюнну и желает ему доброго здравия».
Чжунхан Юэ научил шаныоя посылать в Хань письма на чуть больших дощечках, длиною в один чи и два цуня, а также писать их высокопарным стилем: «Небом и Землей рожденный, Солнцем и Луной поставленный, Великий шаныой Сюнну с почтением справляется о благополучии Ханьского императора и желает ему доброго здравия».
Большой карательный поход Сюнну против царства Юэчжи начался на седьмой год правления Лаошан-шаньюя (168 г. до н. э.), когда Чжунхан Юэ встречал уже шестую осень в царстве кочевников.
Сюнну двинули против юэчжей крупные соединения, которые стали последовательно нападать на лагеря противника в бассейне реки Или. Главные силы юэчжей бежали на юг, а отдельные отряды укрылись в Южных горах, Наньшань, однако конники сюнну окружили их и принудили сдаться. Согласившихся сдаться взяли в плен, отказавшихся истребили — и мужчин и женщин. Затем настал черед южных племен лоуфань и байян. Эти племена подчинил сюнну еще Маодунь-шаньюй, но среди них нашлись люди, которые поддерживали связи с Хань, и потому по этим племенам был также нанесен удар.
Поход продолжался до лета 167 г. до н. э.
Закончив карательную экспедицию против юэчжей, сюнну отвели войска, дали им отдых, а в следующем, 166 г. до н. э., то есть на четырнадцатом году правления императора Вэнь-ди, огромное сто сорокатысячное войско сюнну вторглось в северные пределы Хань. Началась война за осуществление давней мечты Лаошан-шаньюя — поставить под власть Сюнну территории, лежащие к северу от реки Хуанхэ.
Это Чжунхан Юэ посоветовал шаньюю двинуть войска вперед, пока был высок боевой дух, вызванный победой в кампании по усмирению юэчжей. Правитель начал бросать на юг один за другим крупные соединения конников.
Дела у Сюнну складывались удачно, не давая ни малейшего повода для беспокойства, чего нельзя было сказать о Хань. Правда, убеждение Чжунхан Юэ, что воевать против варваров нужно руками самих же варваров, не выдержало проверки жизнью: солдатами юэчжи оказались слабыми. Но зато отборные сюннуские войска, уже имевшие реальный опыт участия в боевых действиях, проявляли в сражениях невиданную силу и стойкость, да и тактически действовали весьма успешно…
Одна часть войска кочевников вторглась в районы Чжаона и Сяогуань (ныне в провинции Ганьсу). Сюнну полностью разграбили эти территории, убили Ина, военачальника области Бэйди, захватили очень много пленных, скота и почти весь урожай. Другая часть войска дошла до Пэнъяна (ныне в провинции Ганьсу), захватила Юнчжоу и Лунчжоу (в провинции Шэнси).
Ханьцы выставили против сюнну тысячу боевых колесниц и стотысячную конницу. Это войско стало лагерем у столичного города Чанъань. Император также назначил военачальников в области Шань-цзюнь, Бэйди и Лунси, чем продемонстрировал решимость вести против сюнну настоящую полномасштабную войну.
Узнав об этом, Чжунхан Юэ, который в ходе кампании находился в отряде Лаошан-шаньюя, посоветовал правителю отвести войска.
Ханьцы преследовали противника, пока он не перебрался за Великую стену, но сюнну сумели уйти и вернулись через пустыню к себе на север, не потеряв ни единого солдата.
После этого удачного похода сюнну стали вторгаться в северные границы Хань едва ли не ежегодно, и после каждого набега на ханьские земли уводили с собой до десяти тысяч человек. Захватывать большое число пленных тоже посоветовал шаньюю Чжунхан Юэ. Теперь в Сюнну все до единого молодые люди стали солдатами, а прочую работу выполняли ханьские рабы.
На восемнадцатом году своего правления (162 г. до н. э.) Вэнь-ди отправил к сюнну своего посла с письмом, в котором говорилось:
«Император с почтением справляется о благополучии Великого шаньюя Сюнну и желает ему доброго здравия. Две лошади, которых вы поручили вашим подчиненным доставить Нам, уже прибыли и с благодарностью приняты…
Наш прежний император установил следующий порядок: все владения, расположенные к северу от Великой стены, в которых живут люди, натягивающие луки, повинуются власти шаньюя, а все поселения, расположенные внутри Великой стены, где живут люди, носящие парадные халаты, пояса и шапки, управляются императором Хань. Это сделано для того, чтобы все люди, которые занимаются земледелием, ткачеством и охотой, имели в достатке одежду и пищу.
Между тем сейчас стало известно, что некоторые злодеи, охваченные стремлением к наживе, разрушили эту справедливость и разорвали данные ими клятвы. Они, пренебрегая жизнями десятков тысяч людей, внесли разлад в добрые отношения между двумя правителями, что чревато самыми серьезными последствиями. Однако, к счастью, все это — дела прошлого времени».
После этих первых слов император подчеркивал необходимость дружественных отношений между двумя странами и продолжал:
«Владения сюнну расположены на севере, где свирепствуют холода. Поэтому Мы желали бы ежегодно передавать в дар шаньюю определенное количество рисовых лепешек, гаоляна, солода, золота, шелка, пряжи, полотна и прочего.
Ныне в Поднебесной царит полный покой, все люди живут в согласии, и Мы, и Вы, шаньюй, являемся для них как бы родителями».
Подобные пассажи тянулись бесконечно, так что казалось, что письмо никогда не завершится, но общий его смысл был понятен и так: ханьский двор разъяснял, как тяжко страдает их страна от набегов сюнну…
Теперь, когда войско сюнну должно было немного отдохнуть и восстановить силы, Чжунхан Юэ посоветовал шаньюю принять предложение Вэнь-ди и заключить договор о мире и родстве.
Вскоре после этого Чжунхан Юэ узнал, что ханьский двор издал эдикт, в котором сообщалось, что ханьские пленники сюнну и люди сюнну, оказавшиеся на землях Хань, возвращаются на родину, а населению, проживающему в пограничной полосе, впредь под страхом смертной казни запрещается пересекать Великую стену.
Судя по всему, эдикт представлял собой не что иное, как попытку ханьского двора подтолкнуть Сюнну к сходным ответным шагам. Но Чжунхан Юэ вовсе не хотел, чтобы этот конфликт завершился так просто. В конце концов, если, не мудрствуя лукаво, отвести войска, то как тогда можно осуществить заветную мечту Лаошан-шаньюя?
