Когда князь Андрей женился, знал — молодую жену берет, однако не устрашился, в себя верил. И, кажется, не ошибся: Анастасия ему верна и понимает его.
Княгиня сидела в горнице одна. На стук отворяемой двери обернулась. В больших голубых глазах удивление: в такой час дня князь редко захаживал к ней.
Аль случилось что?
Княгиню известили о приезде ханского посла.
Да уж чего хуже, чем мурзу принимать.
Помолчав, великий князь добавил:
Обиду выказал, что тебя за трапезой не было.
Анастасия нахмурила брови:
Много мнит о себе татарин.
Он посол хана.
Нет, князь Андрей, негоже великой княгине ублажать мурзу, хоть он и ханом послан. Для того ли я замуж шла?
Она прошлась по горнице, статная, даже во гневе красивая. На белом лице румянец зардел.
Будет тебе, князь, ведомо: унижения не прощу.
Андрей Александрович уже познал жену: она слов попусту не бросает.
Успокойся, Анастасьюшка. Позволю ли я выставить тебя на поругание? Не с тем явился. Завтра шлю к князьям гонцов, совет держать станем, как посла ублажить и чем от хана откупиться.
И князь Михайло Ярославич приедет? — посветлела Анастасия. — Ужели и сестру мою Ксению привезет?
Передам просьбу твою — увидишь сестру. А ты уж постарайся не попадаться на глаза мурзе, ухмылки его мне душу выворачивают. — Князь почесал голову. — Ксении шепни, пусть она Михаилу упросит ко мне ближе быть, чай, мы свояки. Чую, он Даниилу заступник и ему готов при нужде плечо подставить.
Даниил брат твой.
Мне ль то не ведомо? Известно и иное: Даниил и Иван Переяславский друг к другу зачастили. Спроста ли?
Анастасия промолчала.
Не осуждаешь ли меня, княгиня?
Как могу я судить тебя, великий князь! Ты перед Богом за все свои деяния ответ понесешь.
Князь насторожился, уловив в словах жены скрытый смысл. Не намекает ли она на то, как великокняжеский стол добыл? Заглянул ей в глаза, но ничего не понял.
Светлицу покинул с неясной тревогой. На красном крыльце остановился. По княжьему двору бродили ордынцы, возле поварни несколько татар выжидали, пока дворский выдаст им хлеб и иную провизию. Вскоре, нагрузившись, они убрались за мост, где белел шатер Четы. Князь Андрей видел, как там разгорался костер, подумал — еду ордынцы варят. Солнце клонилось к закату, и горела заря.
По ступеням, припадая на больную ногу, поднялся тиун, проворчал:
Орда ненасытная, этак по миру пойдем, княже, — эвон, сколь пожирают.
Князь отмахнулся:
Не тебе говорить, Елистрат, не мне слушать. Аль иное присоветуешь?
Тиун плечами пожал, а Андрей Александрович свое:
Даст Господь, покинет мурза Владимир.
Поскорей бы.
Ордынцам в еде не скупись.
Мерзопакостные, — буркнул тиун и спустился с крыльца.
Князь Андрей и без тиуна это знает, но как иначе поступать,
коли он силой ордынской на великом княжестве держится? Пока хан к нему благоволит, кто из удельных князей может ему противиться?
* * *
Неспокойно по городам и селам Залесской Руси. Известие о приезде баскака взбудоражило люд. Удельные князья на совете долго решали, как ханский гнев от Руси отвести, да не пришли к согласию. Князь Андрей предложил князьям собрать дань и привезти ее во Владимир, но получил отказ. Князья заявили: ханский выход баскаки взяли еще на Рождество, а вдругорядь они, князья, ордынцам не пособники.
И тогда великий князь послал собирать дань самих ордынцев, а для безопасности приставил к ним гридней…
Объехали сборщики даже южную окраину Суздальскою княжества, а в субботу явились в Суздаль.
Татары вваливались в дома и избы, шарили по клетям, выгребали зерно и все, на что глаз ложился, грузили на высокие двухколесные арбы. Противившихся били, а дружинники великого князя на все взирали бесстрастно.
Ударили суздальцы в набат, собрался люд у белокаменного собора:
Мужики, берись за топоры и дубины!
Круши ордынцев!
Гридни толпу оттеснили, дали баскаку с обозом покинуть Суздаль. Но по дороге во Владимир ордынцев остановили лесные ватажники. Пока к баскаку подмога подоспела, мало кто из сборщиков дани в живых остался.
* * *
Мурза ворвался в хоромы разъяренный. Брызгая слюной, кричал:
Конязь Андрей, в Суздале твои холопы баскака убили и выход забрали!
Побледнел Андрей Александрович, а посол, бегая по палате, сверкал глазами:
Хан пришлет воинов, и мы разорим твою землю, города урусов сровняем с землей, и пламя пожаров будет освещать нам путь!
Выждав, пока мурза стихнет, князь Андрей вставил:
Ты — посол великого хана, а мы — его холопы, так к чему хану зорить своих холопов, чем платить хану дань будем? А тех, кто поднял руку на баскака и сборщиков выхода, я сам накажу достойно.
Хе, — хмыкнул мурза, — ты хитрый конязь, но я хитрее тебя.
Мудрый мурза Чета, ты возвратишься в Орду с хорошими подарками для тебя и твоих жен,
Хе, я подумаю.
Князь Андрей взял его за руку:
Пойдем, посол, в трапезную, изопьем общую чашу, чтоб была меж нами дружба…
* * *
В конце августа из Владимира на Суздаль выступил великий князь. Суздальцы не сопротивлялись, открыли ворота. Андрей Александрович велел гридням сечь и казнить непокорных, дабы впредь не смели идти против воли великого князя.
Переяславский князь Иван — племянник московскому, но годами они мало разнятся и живут между собой в согласии. Даниил при случае с радостью наезжает в Переяславль, а Иван — частый гость в Москве. Бог не дал Ивану детей, и он привязан душой к сыновьям Даниила Юрию и Ивану. Как-то сказал переяславский князь:
Ты, Даниил Александрович, помни: коли помру я, княжество Переяславское за Москвой оставлю…
Кто-то из недоброжелателей Ивана передал те слова великому князю Андрею Александровичу, и затаил он зло на переяславского князя. Иногда появлялась мысль, не извести ли князя Ивана? Однако подавлял такое желание: и так черная молва о нем, Андрее, гуляет. А то скажут: «У брата старшего, Дмитрия, великое кияжеиие отнял, теперь его сына Переяславского княжества лишил…»
«Ладно, ужо погожу», — говорил сам себе Андрей Александрович.
…Из Суздаля великий князь направился в Ростов. Для незаморенных коней дорога заняла два перехода. Переяславль князь Андрей объехал стороной: не захотел встречаться с Иваном.
