Тви удивленно уставилась на Дар.
— Откуда ты знаешь?
— Я видела материнскую любовь. Моя подруга Лораль умерла, чтобы дать жизнь своей маленькой дочке.
— Это правда? — спросила Тви скорее с надеждой, чем с недоверием.
— Да, — ответила Дар. — Клянусь священным именем Карм.
Тви взяла Дар за руку и лучисто улыбнулась.
— И раз твоей матери здесь нет, — сказала Дар, — я буду заботиться о тебе вместо нее.
— И Кови тоже обо мне будет заботиться.
— Хай, — без колебаний ответил Ковок-ма.
Когда Тви устала, Ковок-ма поднял ее и усадил себе на плечи. Она обхватила руками его шею, а он — ее тонкие ноги могучими ручищами. Сидеть Тви было удобно, потому что колпак на голове Ковока был длинный и накрывал металлические пластины на его кольчуге. Тви радовалась тому, что она так высоко, что ей видно все вокруг, а Дар решила воспользоваться этой возможностью и возобновить изучение оркского языка.
— Откуда ты узнал язык вашавоки? — спросила она у Ковока.
Ковок-ма поправил ее:
— Где ты выучить язык вашавоки.
— Где выучил, — повторила Дар. — Так где ты его выучил?
— Отец научить меня.
— А он где выучил?
— Его мать часто бывать у старого короля вашавоки. Она выучить это наречие и научить всех своих детей.
Дар стало интересно.
— А зачем она бывала у короля?
— Она быть королева. Это быть обычно.
Дар изумленно посмотрела на Ковока. «Да он, оказывается, принц!»
Не зная подходящих оркских слов, Дар переключилась на язык людей.
— Вот не знала, что в твоих жилах течет королевская кровь.
Ковок-ма явно не понял ее.
— Как это — «течет королевская кровь»? Дар ответила по-оркски:
— Мать твоего отца была королевой. Это делает тебя таким, как она, — вождем.
— Не делать. Я пасти овец. Мой отец делать твердое молоко.
Ответ Ковока удивил Дар.
«Его отец — всего-навсего сыродел? Похоже, орки не знают, что такое королевская кровь».
Они стали разговаривать дальше, и оказалось, что Дар угадала верно. Среди орков правление не передавалось по наследству, и положение Ковока не становилось более высоким из-за того, что он состоял в родстве с королевой. Еще Дар узнала о том, что тот колпак, который носил Ковок-ма, служил не столько знаком высокого поста, сколько знаком признания его мудрости. Такой колпак обозначал орка, за которым другие пойдут в бой, а наделил его этим колпаком совет, на который собирались все орки. Точно так же они могли своим решением лишить его этого знака.
Дар продолжала упражняться в познании оркского языка и традиций до тех пор, пока Тви не наскучило сидеть на плечах у Ковока. Девушка попросила, чтобы орк опустил ее на землю. Вскоре девушка уговорила Дар помочь ей собирать цветы. Собранными цветами Тви принялась украшать кольчугу Ковока. Она засовывала стебельки за металлические пластины. Мало-помалу ржавая кольчуга стала похожа на весенний лужок.
День шел своим чередом, и Дар часто ловила себя на том, что радуется жизни. Чувствуя себя защищенной рядом с Ковоком, она открыла для Тви свое сердце. Дар представляла себе мать Тви — клейменую, одинокую, — и ей казалось, что к ней переходит любовь этой женщины. Таким радостным было чувство, что она кому-то нужна. Оно заполняло пустоту, от которой так долго страдала Дар. Но стоило ей вспомнить о том, как зыбко их счастье, — и радость сменялась тревогой. Они шли на войну, где жизнь и судьба могли измениться в одно мгновение. Орки не были неуязвимы; одна стрела, один удар меча могли лишить Дар и Тви их защитника. Если бы это случилось… Дар не сомневалась, что их в самом скором времени настигла бы месть мерданта Коля — сначала она обрушилась бы на Тви, а потом на нее.
Не будь Дар горянкой, она впала бы в отчаяние. Жизнь, полная лишений, научила ее дорожить малой толикой радости, какую дарил каждый день. Она с опаской смотрела в будущее, но не позволяла тревоге овладеть целиком собой. Да, она тревожилась — но и улыбалась. Порой, когда Тви веселилась, Дар забывала обо всем и становилась беззаботной, будто отправилась на прогулку.
Дорога пошла на спуск, к заливным лугам долины реки Турген. Хотя река еще не была видна, но о ее близости можно было судить по черной, плодородной земле по обе стороны от дороги. Однако на фоне богатства здешних земель особенно мрачно выглядели крестьянские хозяйства. Проходившие по этим краям солдаты мало что оставили после себя. Дома вдоль дороги стояли безлюдные, полуразрушенные, выпотрошенные волнами войск. Поскольку помародерствовать было негде, мердант Тиг в этот вечер урезал паек. Теперь предстояло несколько дней питаться только кашей.
После того как Тиг объявил об этом, Тарен негромко сказала Нене:
— Мужчины будут срывать зло на нас.
— Тогда пусть прислуживает паленка, — буркнула Нена. — А где ее носит, кстати?
— Она с Дар, они хворост собирают, — ответила Тарен.
Услышав имя Дар, Нена помрачнела.
— Я слышала, как ты вчера вечером болтала с этой сучкой. Я думала, мы с тобой договорились, что не будем с ней разговаривать.
— Может, мы ошиблись насчет нее, — пожала плечами Тарен.
— Вот уж нет. Я таких знаю. Бросила мерданта ради орка. А орка бросит ради еще кого-нибудь, получше.
— Не верю, — покачала головой Тарен.
— Так ты подумай хорошенько, на чьей ты стороне, — посоветовала ей Нена. — Или ты с нами, или против нас. И не забывай: тебя-то никто из орков не оберегает.
Тарен промолчала. Но Нена была уверена: ее угроза услышана.
Тви и Дар понесли еду оркам поздно, потому что сначала Тви должна была обслужить мужчин. Как и в прошлый вечер, сама Тви поужинала в «Объятиях Мут ла». Дар оставила ее с Ковоком, а сама закончила свою работу. Когда она возвратилась в шатер Ковока, Тви лежала, свернувшись калачиком, у него на коленях и крепко спала. Ковок-ма тихо проговорил:
— Даргу, мы должны говорить про завтра. Приближаться время убивать.
— Хай, — сказала Дар, и у нее неприятно засосало под ложечкой.
— Скоро собираться много уркзиммути. Они смотреть на тебя и на Маленькую Птичку, и они видеть вашавоки, а не матерей. Будет опасно.
— Опасность повсюду вокруг нас, — прошептала Дар.
— Ты говорить мудро.
Дар и Ковок начали переговариваться тихо и умолкали всякий раз, стоило Тви пошевелиться. Дар поняла, что при встрече с новыми отрядами орков ей все придется начинать заново, и никто не мог сказать, улыбнется ли ей удача. Она вспомнила, как Зна-ят чуть не убил ее, как часовой-орк чуть не перерезал ей глотку.
