«Может быть, тебе не стоит слушать Джо?! К тому же ты же сама сказала – ты его выдумала…»
Боже! Как я достала саму себя!.. Мой внутренний голос (или голоса?) разрывали меня, убивали изнутри. Мне хотелось верить в то, что моя мать не продавала Джули, но тогда пришлось бы поверить, что я действительно слетела с катушек.
«А ты не слетела?!..»
Если бы я поверила в то, что моя мать продала Джули, я не знаю, что бы я с ней сделала…
«Ты бы убила! Ты же убийца!»
Да, я бы действительно ее убила. Задушила бы собственными руками!
Вода в ванной перестала течь. Мои мысли тут же разлетелись в стороны. Сердце начало колотиться, как бешеное.
Затем послышались приглушенные звуки: мать что-то напевала.
И вот наконец-то открылась дверь. Ее тихие шаги почему-то громким эхом отзывались у меня в мозгу. Она остановилась на пороге, увидев меня.
Я пристально уставилась на нее, словно пытаясь разглядеть ее лживую сущность изнутри.
– Что-то не так, милая? – спросила она осторожно.
– Где она? – жестко спросила я.
– Кто?
Почему-то лишь сейчас я заметила, какая она плохая актриса. Все выглядело наигранным. Даже для такой сумасшедшей, как я…
– Ты знаешь, о ком я! Где она?! – мой голос становился все жестче и жестче.
– Детка, я не знаю о ком ты… – ее голос дрожал, также как и руки.
– Джули! Джули!! Джули!!! Где она?!
Мне так хотелось ей врезать! Потом еще раз! И еще…
– Джули? – ее удивлению не было предела, но я знала, что она лжет. Знала!
– Да! Джули!
– Но, милая, я даже не знаю, кто это!..
– Не знаешь?! Ах ты сучка! Как ты могла со мной так поступить?! Как?! Она же была твоей внучкой! – из моих глаз потекли слезы.
Я опустила голову и начала рыдать.
– Как ты могла так поступить?..
– Детка, – неуверенно начала она. – Я действительно не знаю никакой Джули. Кто это?
– Хватит притворяться! Лживая тварь!
– Подожди-ка, ты сказала – внучка? Значит, она была твоей дочкой? Но, милая, у тебя нет детей…
– Заткнись! Я не хочу больше слушать твою ложь! Ты виновна! Ты продала ее! Ты свела меня с ума!!! Это все ты!
– Милая, приди в себя! Я не знаю, о чем ты говоришь! Я правда не знаю, о чем ты говоришь!
Я вскочила и, прежде чем она успела что-то еще сказать, ударила ее по голове. Затем вцепилась в волосы и стала ее крутить, потом выпустила, и она полетела в сторону, где стоял телевизор. Врезалась в него и вместе с ним упала на пол. Послышался треск. Экран разбился. Я подбежали. к ней, и за волосы подняла. Увидела, что из носа у нее уже потекла кровь, в глазах удивление, смешанное со страхом.
– Это за мою Джули!
Я начала ее бить по лицу, потом ногой ударила в живот и толкнула. Она упала на пол. Я взяла вазу с цветами, которая стояла на журнальном столике, рядом с диваном, и бросила в нее. Ваза разбилась об ее голову. Она уже потихоньку теряла сознание. Что-то пыталась говорить, но язык заплетался. Я села на нее сверху и начала душить.
– Заткнись! Заткнись!! Заткнись!!!
Минуту-другую она пыталась вырваться, руками трогала мне лицо, – но моя хватка была сильной. Постепенно она ослабла и со страхом в глазах покинула этот мир. Ее руки безжизненно упали; взгляд, казалось, вопрошал: «За что?»
Я встала, отряхнулась и поймала себя на том, что ничуточки не сожалею.
«Она заслужила!»
«Откровение Сьюзан Кэрролайн»
Почему-то самые близкие люди причиняют очень много боли…
Почему?
Я не знала ответа на этот вопрос. Возможно, близкие люди думают, что на то они и близкие, чтобы навязывать свою «правду жизни», не оставляя тебе никакого выбора. Но неужели моя мать своим поступком хотела научить меня жизни? Или проучить?..
Сейчас она лежала на полу, мертвая, и своим тупым взглядом смотрела в потолок. Я сидела на кухне и кушала бутерброды, запивая молоком. Странно, но мне не было стыдно. Говорят, мамы – это святое, но мне было плевать.
В детстве я читала разные статьи (криминальные, в основном) и, натыкаясь на те, в которых говорилось, что сын убил мать, я думала, что до такого никогда не докачусь… Но никогда не говори «никогда», верно?
Когда я все доела, позвонил Джо. Я сняла трубку и спокойным голосом сказала, что задушила свою мать.
– Поздравляю! Видите, мисс Кэрролайн?! Вы убийца! Теперь вы это поняли?! – спросил он.
– Да, теперь я это поняла. Довольны? – холодно ответила я.
– Очень. Спасибо.
– Пожалуйста. Вы были правы, это была она. Я сразу все поняла, когда она зашла в комнату.
– То есть вы все поняли, когда только увидели ее после нашего разговора?
– Именно.
Джо тяжело вздохнул. Затем печально рассмеялся.
– Ну что ж, уже все сделано и ничего не вернуть.
– В смысле?
– Я же сказал, чтобы вы сначала спросили, а потом внимательно – я подчеркиваю – внимательно смотрели за ее реакцией. Неужели это было так трудно?
– Что-то я не поняла – она не виновата?
Джо вновь рассмеялся.
– Да я шучу! Вы же знаете, какой я шутник! Теперь, мисс Кэрролайн, задумайтесь: неужели человек, убивший свою собственную мать, не может убить и свою дочь? Или продать в рабство?
– На что вы намекаете?
– На то, что мы с вами умерли и находимся в аду! – и он рассмеялся своим дурацким смехом.
Я молчала. Не знала, что сказать.
– Да я шучу, мисс Кэрролайн. Просто мне нравится с вами играть.
– Что дальше? Скажете мне, что мы с вами инопланетные существа?
– Что вы, мисс Кэрролайн? Разве я похож на писателя-фантаста, выжившего из ума? Нет. В этой ситуации вы – писатель, а я лишь персонаж. Теперь я скажу вам следующее: все ответы, которые вас мучают, вы можете получить в своей книге. Вы написали ее давно. Даже очень, но побоялись отправлять ее в издательство, потому что она была полным безумием. Вы боялись того, что она сведет вас с ума. Она была занозой у вас в заднице.
– «Утраченное сокровище»? – спросила я, уже зная ответ.
– Нет. «Утраченное сокровище» я вам помог написать, и она стала бестселлером. Это неудивительно, потому что люди вроде меня обладают редким даром проникать в сущности чужих людей. Я говорю про ту книгу, которая хранится у вас в столе, в ящике под замком. Называется она просто – «Откровение Сьюзан Кэрролайн». Вы хотели поменять название, но не смогли, так как она была очень личной. По этой же причине вы не стали отправлять ее в издательство. Теперь я вам советую поехать домой и начать читать, пока не поздно. Ведь такие люди, как вы, никогда не могут увидеть то, что очевидно! – и он повесил трубку.
