его разум, и теперь сомнения в моих намерениях больше не остаётся.
Марл, всё ещё ошеломлённый, поспешно уговаривает своего друга уняться, его голос дрожит от осознания увиденного. Я киваю старейшине, и мы продолжаем двигаться дальше, следуя за ним к Льдине предков. В тишине, нарушаемой лишь скрипом снега под ногами, слышу мыслеречь Светки:
«Даня, а зачем ты ударил того буяна? Телепатия же бесконтактный спорт, хи-хи».
Я мысленно усмехаюсь:
«Свет, да знаешь, просто рука внезапно зачесалась, а тут Марл так вовремя задергался».
Светка переводит взгляд на меня, оценивающе смотрит пару секунд, а потом лыбится от уха до уха:
— Вот это по-нашему! — уже вслух говорит.
Мы подходим к массивному конусообразному леднику, стоящему на краю снежного поля. Он возвышается, как гигантский монумент изо льда, отражая слабое солнце и скрипя от мороза. Энергозрением я сразу чувствую, что это не просто ледяной массив — это древний артефакт. Яркий пульсирующий источник магической силы, он питается остаточной энергией умерших морхалов, а живые используют его для зарядки своих накопителей. Льдина впитывает и сохраняет их магическую сущность, как древний хранитель.
Я киваю группе сопровождения, и гвардейцы принимаются за работу. Одни вонзают жезлы Гумалина в землю вокруг Льдины, формируя магический контур, другие запрягают трёхглавого Пса. Настя поглаживает его, чтобы успокоить, пока те закрепляют узды, привязывая их к жезлам. Лёд под ногами скрипит, но Льдина остаётся неподвижной.
— Начали! — командую я.
Гвардейцы активируют жезлы, и вокруг Льдины образуется прочное магическое поле, защищая от разрушения. Пёс по приказу Насти выпускает Ударное Дыхание — клубы тумана с зарядом кинетической энергии. Вокруг Льдины лед и земля начинают покрываться сетью трещин, но сам ледник остаётся целым и невредимым.
Старейшина и остальные морхалы в ужасе закрывают глаза руками, не в силах смотреть на происходящее. Для них Льдина — это святая реликвия, они боятся её потерять. Но я спокоен. Всё под контролем.
Пёс тянет вперёд, и вскоре Льдина предков сдвигается с места. Она начинает медленно скользить за ним, подчиняясь силе его огромных мускул.
— А теперь вперёд, к морю! — произношу я с лёгкой усмешкой. — Рыбки, поди, уже заждались!
* * *
Друзья-мазаки, как вам Одиннадцатипалый?
ПыСы. У него одна рука с 5 пальцами, другая с 6; исправлено где была ошибка
Глава 12
Забираемся с женами и Настей на спину Золотого. Дракон взмывает в небо, словно ему не терпится показать, кто тут главный в небе. Внизу раскинулось бескрайнее море, пронзительно синее, с белыми всплесками волн. А по морю движется Льдина Предков — огромная ледяная махина, которую тащат три китовые акулы. Громадные рыбки лихо справляются, будто всю жизнь только и делали, что таскали ледяные айсберги. С ними ни один буксир не сравнится.
Еще недавно Пёс дотащил эту ледяную громадину до берега. Вот кто настоящий тяжеловоз! Теперь акулы взяли эстафету, и их задача — доставить глыбу до Невинска. Гвардейцы шустро закрепили тросы на клыкастых гигантах, оседлали ледяную махину и запустили наш странный караван в путь. Пёс же побежал домой на своих четверых. А гвардейцы остались сопровождать морхалов во время их переезда на Невскую губу.
Тем временем, мы парим над Льдиной Предков. Всё-таки ценный артефакт. Наверняка, пригодится в моем графстве. Да и половину морхалов инфаркт хватит, если с ней что-то случится.
Акулы бодро рассекают волны, словно и не замечают всей тяжести груза. Впереди начинают проступать обломки корабля, да и вода в некоторых местах подозрительно красная. Судя по всему, друзья наших «буксировщиков» перекусили финнами. Отличный обед для китовых акул, правда?
И вот, среди этого пиршества, прямо на спине одной из акул, словно на пляжном шезлонге, загорает Ледзор Одиннадцатипалый. К нему, кстати, прижалась, беловолосая мокрая девка. Судя по размеру источника — Мастер второго ранга, а вязка узлов характерная для каменщика либо, скорее, магнетика.
— Он что, помер? — Светка сдвигает брови, смотря на неподвижного Ледзора. Впечатление усугубляет финка, дрожа, прижавшаяся к его боку, будто нашла себе последнюю надежду на спасение.
— Нет, дрыхнет, — отвечаю с усмешкой.
Сосредотачиваюсь и ментально стучу ему в голову:
— Ледзор, хватит валяться! Давай, забирайся на груз, довезем тебя до твоего нового места службы.
Ледзор вздрагивает, открывает один глаз и, зевая, медленно садится:
— Хо-хо-холод! Вот это пробуждение! — бормочет он, протирая глаза, а затем, прищурившись, переводит ошеломленный взгляд на дрожащую финку, прижавшуюся к его боку. — А ты кто? — пауза, и внезапная усмешка расползается по его лицу. — О, внучка! Всё-таки решила побыть с дедушкой, хо-хо! Неужели моя компания приятнее акульей⁈
Мои жены смотрят на меня недоуменно, а я пожимаю плечами. Видимо, у бородатого морхала завелась пленница.
Я посылаю Ледзору мысленный вопрос:
— Ты её с собой возьмёшь?
Одиннадцатипалый ухмыляется, посмотрев на финку, которая буквально прилипла к нему всем телом, не отрываясь ни на сантиметр.
— Она — магнетичка, — отвечает он с хитрой усмешкой. — В деревне такая мастерица очень бы пригодилась: одним движением руки рыболовные снасти из металла клепала бы на раз-два. А в хозяйстве вообще незаменима: иглы, ножи, мечи, да хоть гарпунные пушки! А то в нашей вечной мерзлоте с кузнечным делом сплошной напряг — вечно угли не разожжёшь как следует.
— Ну что ж, тогда взбирайтесь на груз, — киваю на Льдину.
— На что? — Ледзор, наконец, поднимает глаза и замечает гигантскую ледяную глыбу, которая нависает над ним, словно гора. Его лицо мгновенно вытягивается.
— Хрусть да треск! — восклицает он, хлопнув себя по коленям. — Граф Данила, а я всё гадал, как ты собираешься везти Льдину Предков. А она, оказывается, почти сама плывет!
— Теперь это не Льдина, а Айсберг Предков, — поправляю его с ухмылкой.
Вскочив, Ледзор легко подхватывает финку на руки, словно она невесомая. Она тут же обвивает его шею руками и прячет лицо у него на могучей груди, будто ищет укрытие от всего мира. Одиннадцатипалый с мощным рывком прыгает на ледяную глыбу, его ноги глухо стукаются о поверхность, отозвавшуюся эхом.
— У-у-у, вовремя! Хо-хо-холод! — восклицает он, заряжаясь силой предков, и, судя по довольной улыбке, полностью наслаждается этим моментом.
Я замечаю, как его тело начинает излучать тепло, как печка, прогревая воздух вокруг себя. Даже лёд под его ногами слегка парит. Финке у него на груди точно не грозит замерзнуть — заботливый
