Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
П. Петрову «с большой симпатией» и считали его «достаточно энергичным и настойчивым человеком» [153, 1915, 30 июля].
По мнению Кривошеина, в состав «Особой верховной комиссии» должны были войти также первые заместители руководителей обеих законодательных палат: вице-председатель Государственного совета И. Я. Голубев и старший товарищ председателя Государственной думы А. Д. Протопопов. Кандидатура Голубева не вызвала возражений, но против Протопопова высказался государственный контролер П. А. Харитонов, заявивший, что тот «совсем не популярен среди депутатов»: в нем «видят поставщика сукна военному ведомству и товарища Сухомлинова» [197, с. 28].
Сам Протопопов в 1917 г. уверял следователей, что отношений между ним и Сухомлиновым не было никаких – «здравствуйте и прощайте» [103, с. 302]. Но такой осведомленный мемуарист как Я. В. Глинка оставил важное свидетельство о том, что Протопопов, как «первейший друг» Сухомлинова, решительно отвергал «возможность всяких подозрений» в адрес уволенного министра и глубоко сожалел, что не входит в состав комиссии Петрова [48, с. 143].
Конечно, если бы Протопопов вошёл в её состав, направление её деятельности получило бы совершенно другой характер. Но вместо Протопопова в комиссию ввели другого товарища председателя Государственной думы, октябриста С. Т. Варун-Секрета, близкого сотрудника Гучкова и, как было показано выше, врага Сухомлинова.
Далее, как вспоминал А. А. Поливанов, также участвовавший в формировании состава «Особой верховной комиссии», «перебирая имена членов Государственного совета» наметили выборного члена Государственного совета от Самарского земства А. Н. Наумова (член группы правого центра). От Государственной думы в комиссию «как военного принимавшего участие в текущей войне» включили члена Русской национальной фракции В. А. Бобринского [117, с. 192]. Добавим, что Бобринский был лично известен и симпатичен царю. Этот фактор, на наш взгляд, сыграл здесь важную роль. По тому же принципу министры ввели в состав «Особой верховной комиссии» генерал-адъютанта А. И. Пантелеева, «доверенного у государя», и сенатора Н. П. Посникова. 25 июля 1915 г. этот список был представлен И. Л. Горемыкиным Николаю II и одобрен царем [117, с. 192].
28 июля 1915 г. военный министр А. А. Поливанов сообщил о создании «Особой верховной комиссии» в закрытом заседании Государственной думы. Там ему устроили настоящую овацию [117, с. 195–196]. Новость об учреждении комиссии из уст Поливанова стала для большинства депутатов Государственной думы «полной неожиданностью». Состав её тоже был им неизвестен, поскольку первоначально власти назвали только её председателя – Н. П. Петрова [23, 1915, 29 июля; 146, 1915, 29 июля; 152, 1915, 29 июля; 95, 1915, 30 июля; 31, 1915, 31 июля; 31, 1915, 1 августа]. Поэтому в появившихся 30–31 июля газетных сообщениях упоминались самые разные фамилии возможных членов комиссии. Так в качестве членов от Государственной думы назывались как В. А. Бобринский и С. Т. Варун-Секрет, действительно вошедшие в её состав, так и А. Д. Протопопов [23, 1915, 30 июля; 152, 1915, 30 июля; 95, 1915, 31 июля; 152, 1915, 31 июля; 153, 1915, 31 июля; 95, 1915, 2 августа]. Среди членов от Государственного совета, наряду с И. Я. Голубевым и А. Н. Наумовым, фигурировал октябрист А. А. Ильин [146, 1915, 29 июля; 152, 1915, 31 июля; 153, 1915, 31 июля]. От военного министерства назывались как А. И. Пантелеев, так и А. С. Лукомский [23, 1915, 30 июля; 95, 1915, 31 июля; 152, 1915, 31 июля; 153, 1915, 31 июля]. От Сената, кроме Н. П. Посникова, возможными кандидатами в комиссию считались Н. С. Крашенинников, И. В. Мещанинов и даже знаменитый историк С. Ф. Платонов [23, 1915, 30 июля; 95, 1915, 31 июля; 152, 1915, 31 июля; 153, 1915, 31 июля].
Выступая перед депутатами, А. А. Поливанов подчеркнул что «решение назначить комиссию составилось под влиянием Совета министров» [152, 1915, 30 июля]. Таким образом, создание этого органа подавалось им как правительственная инициатива, призванная продемонстрировать благожелательность кабинета по отношению к Государственной думе. Депутаты Государственной думы единодушно одобрили этот шаг власти. Однако они разошлись в определении стоявших перед комиссией Петрова задач.
Одни (И. Н. Ефремов, И. В. Годнев, А. И. Савенко) полагали, что она должна «обсудить вопрос не только о законности действий тех или иных лиц, но и о целесообразности действий, как отдельных лиц, так и целых ведомств», а также «всесторонне осветить общую систему управления и выяснить вопрос до конца, не останавливаясь ни перед чем». К этим депутатам присоединился В. А. Маклаков, предлагавший дать «Особой верховной комиссии» «право делать выемки, обыски, возбуждать следствие против виновных» [146, 1915, 30 июля; 152, 1915, 30 июля].
Другие народные избранники (Н. И. Антонов, П. Н. Крупенский) считали, что «задачи комиссии должны исчерпываться следственными функциями», а выяснение общих причин нынешнего положения «грозит затянуть работы комиссии до бесконечности», кроме того, комиссия должна «изобличить виновных, если они есть, и реабилитировать невинных» [146, 1915, 30 июля; 152, 1915, 30 июля].
Первое заседание комиссии Петрова состоялось в Мариинском дворце 6 августа 1915 года. Оно носило организационный характер. Был намечен план дальнейшей работы и «постановлено образовать особую канцелярию и пригласить специальных лиц для исполнения некоторых срочных поручений» [153, 1915, 7 августа]. Кроме того, комиссия постановила, что все её работы должны происходить при закрытых дверях, а отчеты об её действиях не будут подлежать оглашению до тех пор, пока сама комиссия не найдет этого нужным [23, 1915, 7 августа].
В мемуарах А. Н. Наумова содержатся подробные сведения о взаимоотношениях членов «Особой верховной комиссии». С самого начала они разделились на две группы – «бюрократов» и «общественников». «Бюрократы» были каждый сам по себе. И. Я. Голубев – «сдержанный, но обстоятельный и рассудительный… заметно остерегался высказывать свои заключения в определенно-категорической форме, в большинстве случаев предпочитая обходить острые вопросы». Генерал-адъютант А. И. Пантелеев держал себя «исключительно замкнуто и обособленно». Напротив, «общественники» (депутаты Государственной думы Варун-Секрет и граф Бобринский, а также член Государственного совета А. Н. Наумов) образовали тесно сплоченное ядро [96, с. 313].
В. А. Бобринского и С. Т. Варун-Секрета объединило то, что они вошли в состав формировавшегося в эти же дни Прогрессивного блока. А. Н. Наумов, будучи членом группы Правого центра Государственного совета, в Прогрессивный блоке не состоял. Однако тот факт, что его дважды приглашали на организационные собрания блока, говорит о его близости к участникам этого объединения [93, с. 34, 35].
Одной из главных целей Прогрессивного блока в августе 1915 г. было помешать реализации решения царя освободить великого князя Николая Николаевича от должности верховного главнокомандующего. Противники императора, прежде всего А. И. Гучков, уже думавший о дворцовом перевороте, не хотели, чтобы Николай II сам стал верховным главнокомандующим, получив непосредственный контроль над
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
