— Привет брат! Как у тебя дела, как Полина? А я тут люблю тебя, примерно так?
— Стась… — начал Глеб, не зная, что хочет сказать ей
— Когда Полина сказала все, я поняла, что больше не люблю тебя той любовью, которой девчонки любят парней, люблю как брата и все, поэтому давай, мы сейчас, решим этот вопрос и больше к нему возвращаться не будем, хорошо?
— Прости, что не помог тебе
— Не парься, я справлюсь. И еще, помирись с Полиной, она любит тебя, просто приревновала, сказав правду, поверь, я знаю, что это такое, выкидывала кое-что и похуже, тебе ли не знать об этом? — усмехнулась она, и Глеб, нахмурившись, слегка улыбнулся
Она отвернулась, смотря в окно, а он сидел и смотрел на нее. Она больше не казалась ему эгоистичной сукой, скорее заплутавшим ребенком, который пытался всеми способами привлечь внимание, слава Богу, что не дошло до трагедии.
И сказать надо за это Полине. Наверное.
— Стась, скажи, какое время года ты любишь?
Она, взглянув на него, покачала головой и отвернулась, замолчав. Их разговор прервал стук в дверь и к ним вошел папа.
— Пап, это неправда — начала Стася, и он кивнул ей, а затем подошел ближе и обнял, поднимая за плечи
— Прости меня крошка, что не уберег тебя, мне так стыдно! Прости, что мы сомневались, когда тебе нужна был наша поддержка, я так виню себя за все, что не могу смотреть тебе в глаза, и избегаю. Прости, я сегодня едва не потерял тебя, снова, и больше не стану прятаться, если ты захочешь поговорить, я всегда рядом — шептал он ей слова, а она плакала, обнимая его за шею, отчего даже Глеб растрогался и, нахмурившись, вышел из комнаты
Глеб взял телефон и набрал смс Макару.
«С ней все нормально, жива, здорова»
Г.Б.
«Краткость — сестра таланта»
М.К.
Телефон Стаси заиграл знакомой мелодией и Глеб понял, что Макар набрал ей, чтобы услышать от нее самой, что с ней все в порядке.
— Ответишь? — спросил папа
— Не сейчас
Глеб заглянул в проем и увидел, как Стася скинула, выключив экран и, поставив на беззвучный режим.
Он вернулся в комнату и открыл чат с Полиной. Она писала ему, что ей жаль, что все так вышло, и много еще чего, но он решил просто поговорить с ней.
Он даже не успел набрать Полину, как Макар снова стал трезвонить ему.
— Почему Стася трубку не берет, что-то случилось? — спрашивал он, и было слышно, как он взволнован
— Она разговаривает с отцом
— С отцом, значит, точно что-то случилось, ты, поэтому сорвался?
Его голос больше не был спокоен, он подрагивал, словно Макар куда-то торопился или бежал.
— Макар, успокойся, ничего не случилось, мама просто слегка преувеличила
— Что случилось? — уже орал Макар
Идиот, ну кто его тянул за язык? — думал про себя Глеб и кривил лицо
— Макар, с ней все хорошо, верь мне, просто сейчас не лучшее время для посещений, дай ей время, хорошо?
— Хрен тебе, придурок, я еду…
— Как дети, ей-Богу! — воскликнул Глеб и сбросил вызов, набрав Полину.
Странно, но она сбросила, потом еще и еще и он нахмурился. Обиделась? Что ж, ладно он даст ей время, а позже еще наберет. Он играл в игры, когда услышал громкие голоса. Выйдя из комнаты, он услышал, как Макар зовет снизу Стасю, а его отец просит не усугублять положение.
Стася стояла у двери и была бледной, с покрасневшими глазами, плакала, и Глеб покачал головой.
— Лучше поговори, иначе он никогда не уйдет.
И словно в ответ на слова Глеба, Макар крикнул.
— Я не уйду, пока мы не поговорим, Стася!
Она подошла к лестнице и попросила отца пустить его, Макар тут же забежал к ней на второй этаж, и они зашли в комнату. Разговор тут же стал тихим и Глеб ушел к себе, думая о том, что с Полиной надо поговорить.
Набрав ей в очередной раз, он услышал гудки и решил сходить к ней. Когда он пришел, родители сказали, что ее нет дома и он, попрощавшись, ушел, даже не подумав о том, что она могла просто попросить их, сказать так.
Именно с этого момента, потянулась череда дней, в которых она стала избегать его, заставив пожалеть о своей несдержанности.
35
Стася
Они смотрели друг на друга и молчали, Макар внимательным взглядом прошелся по ней, по ее телу, рукам, задерживая взгляд на ладонях.
— Я ничего не делала! — разозлилась Стася, и он кивнул — Мама просто подумала, что я хочу утопиться, принимая ванну
— А на самом деле?
— Я не собиралась этого делать, я уже сказала тебе, что не сделаю этого — процедила Стася сквозь зубы и, сложив руки на груди, он понял, она закрылась от него
— Прости, я не хотел, чтобы так вышло! В баре, я повел себя грубо, не дав тебе договорить, но я ждал Глеба, и хотел, чтобы ты ушла
— Почему?
— Я хотел выяснить с ним все вопросы и только потом, поговорить с тобой, но ты снова надумала себе того, чего нет, и убежала, а я…
Он замолчал, но они оба поняли, что он хотел сказать.
— Макар, если ты чувствуешь вину за случившееся, то не стоит, мы уже решили, что расстаёмся
— Это решила ты, не я.
— От перемены мест слагаемых, сумма не меняется — пошутила она, и присела на кровать, опуская руки по бокам от коленей и сжимая ткань покрывала
Он присел рядом и уткнулся в ладони, тяжело выдыхая.
— Ты же понимаешь, что не сможешь всю жизнь защищать меня от самой себя? Это не любовь, это мучения, тебе это не нужно — сказала Стася
— Откуда ты знаешь, что мне нужно, а что нет?
Он встал с кровати и подошел к окну, сунув руки в карманы джинс. В черной толстовке, и со свисающей челкой, он выглядел мальчишкой, впрочем, он им и был. Взрослым мальчишкой.
— Однажды тебе надоест спасать, и ты возненавидишь меня, а это хуже смерти, поэтому нет, Макар, мы расстаемся, я так хочу!
— Хорошо подумала? — вдруг спросил он тихо, повернувшись и, полоснув ее ледяным взглядом, от которого по спине пополз холодок
И она неуверенно кивнула, а он оскалился.
— Твое право!
Он вышел из комнаты, тихонько прикрыв дверь, а в ее сердце будто разорвалась бомба, таким оглушающим был ее хлопок. Глаза повлажнели и слезы заструились по лицу. Она сжала ладони что есть силы, чтобы не закричать от боли и тут же истерический смех вырвался из ее рта.
Сама прогнала его, чего теперь плакать?
Обняв себя за плечи, она вдруг почувствовала себя такой одинокой, что стало больно в груди, дыхание сбилось и, сделав вдох через рот, она услышала всхлип похожий на хрип, очень похожий на тот, когда истерика накрывает ее. Испугавшись, что паника вновь овладевает ее сознанием и телом, Стася тут же встала и, смахнув слезы, прошла в ванну, открыв кран и, подставив лицо под струю воды.
