После некоторых событий, граф обиделся на меня, и пригрозил насадить мою голову на копьё. К счастью герцог Бульонский сумел защитить меня.
– А теперь он мёртв. Что будет когда граф узнает об этом? – спросила Эллейн, внимательно смотря на герольда. – Ведь теперь старые союзы разрушены.
– Скажем так – когда факт смерти моего сюзерена будет известен Лорику, мне лучше не появляться на его землях.
– Понятно. Ты любишь рисковать... Так почему он жаждет твоей смерти?
– Длинная история. Расскажу её в другой раз. А насчёт риска. Шансы того, что меня узнают – минимальны. Да даже если узнают, не захотят ссориться с моим сюзереном. Можешь не волноваться.
– Как скажешь. – деланно безразлично пожала плечами Эллейн.
Биография и тайны герольда были ей интересны. Основываясь на прошлых поступках Генриха, она будет знать, что ожидать от него. Человек был моложе её, но побывал в стольких местах и видел гораздо больше. Думая об этом, Эллейн чувствовала лёгкую, словно тень юной берёзы, зависть.
Вскоре дождь закончился и среди туч стали появляться просветы. В воздухе пахло свежестью. Без помехи путники пустили лошадей рысью.
Вдалеке показались несколько силуэтов. Приглядевшись, проклятая принцесса поняла, что это небольшой отряд из пяти конных воинов.
– А вот и неприятности, – буркнул Генрих, натягивая поводья. – Эллейн веди себя тихо и не провоцируй их.
– Я буду самой любезностью и смирением, – с некоторой долей сарказма произнесла девушка.
– Надеюсь на это, – ответил герольд и, присмотревшись к патрулю, выругался.
– Что там?
– Их ведёт Келин, сын графа. Молодой дурак. С него станется натворить глупостей.
– Их только пятеро, – пожала плечами Эллейн. – Они не смогут никак навредить нам. А мы, к их сожалению, вполне можем. Так что если они решат сделать неверный выбор – им же хуже.
Странно посмотрев на неё, герольд промолчал. Патруль уже почти доехал до них.
– Именем графа Лорика Модского, я приказываю вам остановиться, – с пафосом воскликнул юный рыцарь, который видимо и был сыном графа. – Кто вы и куда вы направляетесь.
– Генрих Дорский, герольд герцога Бульёнского, – представился Генрих хотя не сомневался, что его узнали. – Выполняю поручение Его Светлости. Меня сопровождает волшебница Эллейн.
– Рад видеть вас в наших землях, барон– сказал сын графа, но в его глазах радости не было. Лишь злость, гнев и старая боль. – Давно хотел с вами вновь встретиться. Отец тоже будет рад вашему визиту.
– К сожалению, у меня важная миссия, и я не могу посетить ваш гостеприимный кров.
– Тем не менее, я настаиваю, – произнёс Келин, положив руку на эфес меча. – Дороги нынче опасны, и было бы позором, если бы, что-то случилось с вами на территории графства.
– Ваши слова мудры, – подумав, кивнул Генрих, чуть понукая лошадь и приближаясь вплотную к сынку графа. – Пожалуй, я приму ваше приглашение.
– В таком случаи, прошу за мной, – сказал Келин, разворачивая коня и уезжая вперёд.
Остальная часть патруля пристроилась на небольшом отдалении.
Подъехав поближе к Генриху, Эллейн тихо сказала:
– У нас нет времени. Нужно догнать Зентреба.
– Лучше не отказываться от его предложения, – также тихо ответил герольд.
– Мальчишка и его люди нам не противники. Мы легко победим их. Они лишь смертные.
На секунду Генриху показалось, что с ним говорит не Эллейн, а кто-то другой. Старый. Высокомерный. Безжалостный. Бесконечно уверенный в своём превосходстве.
Помотав головой, герольд отогнал неприятные мысли и ответил:
– Я не хочу настраивать против себя графа. Мне нужно только немного времени на формальности. Один день, и мы продолжим охоту!
– Хорошо, – неожиданно легко согласилась Эллейн, замолкая.
Дальнейший путь они продолжили молча. Генрих просчитывал варианты, как быстрее покинуть “гостеприимный” замок графа Модского. Эллейн думала о чём-то своём, иногда бросая задумчивые взгляды на сопровождающих их людей.
Крепость показалась через несколько часов, когда солнце стало клониться к закату. Расположенная на удобном пересечении дорог она позволяла контролировать торговые пути. Сложенная из серого камня на небольшом холме крепость казалось грозной и неприступной. Окрестности с её башен обозревались на много миль, а мощная стена и бастионы производили мощное впечатление.
– Вот оно. Родовое гнездо рода Модских, – с гордостью сказал Келин.– Крепость Кабана!
– Впечатляет, – чисто из вежливости произнёс Генрих, а Эллейн и вовсе промолчала. Строения людей казались ей уродливыми, отвратительными и почему-то примитивными. На секунду в её разуме промелькнули образы по настоящему монументальных построек, чьи шпили пробивали небо.
Во внутреннем дворе были расположены конюшня, кузня и собственно основной бастион. Слуги сновали по своим делам, солдаты несли службу и тренировались. Когда герольд и проклятая принцесса проехали через ворота, во дворе как раз проходила такая тренировка. Десять человек довольно бодро рубились на деревянных мечах под присмотром ветерана.
– Отец сейчас творит правосудие, – пафосно сказал Келин.
При словах, “творит правосудие” Эллейн тихо фыркнула от смеха.
– Мы с радостью насладимся этим зрелищем, – произнёс Генрих, бросая в сторону Эллейн предостерегающий взгляд.
– В таком случае, прошу за мной, – ответил Келин.
Оставив патруль во дворе, Генрих и Эллейн в сопровождении сына графа вошли в замок. Келин шёл чуть впереди и воодушевлённо рассказывал о прошлом крепости, не замечая, что спутники не слушают его.
– Зря мы пришли сюда, – сказала Эллейн, убедившись, что сын графа поглощён своими баснями. – Лучше бы мы просто их убили там.
– Тогда бы нам пришлось бы хуже чуть позже, – ответил Генрих.
– Куда уж хуже? Этот человек очень рад, что привёл нас. Это странно, ведь вы с графом враги. И радость его сына – подозрительна.
– Не спорю, – согласился Генрих. – Но пока у графа нет сведений, что мой сюзерен мёртв, мы в безопасности.
– А если он узнал об этом?
– Тогда я очень надеюсь, что нам удастся бежать. С твоими силами это не будет проблемой.
– А вот здесь у нас “Зал Правосудия” – ещё более пафосно и громко сказал Келин, останавливаясь у расписных створчатых дверей, тем самым прерывая разговор Генриха и Эллейн.
Внутри собралась внушительная толпа. Сам граф, статный рыжебородый мужчина, сидел на троне, слушал и выносил приговоры.
Сейчас перед стояли два человека и излагали подробности дела. Один из них был трактирщиком, а другой торговцем. По словам торговца, трактирщик купил
