Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
— Мне нравятся ее волосы, — сказал Адам непонятно кому.
Я смотрела, как он помогает братишке собираться в школу. Джеймс полон жизни, его распирает бурная энергия, он так рад снова видеть брата! Невольно задаюсь вопросом: каково десятилетнему мальчику жить одному? Как живется всем детям на этой улице?
Мне не терпится встать и переодеться, но я не хочу занимать ванную на случай, если туда понадобится Джеймсу или Адаму. Я не хочу занимать лишнего места. Отношения между братьями удивительно теплые и близкие, у меня таких никогда не было, но рядом с подобной любовью и я чувствую, как замороженная середина моей души начинает оттаивать, превращаясь во что-то человеческое. Я чувствую себя человеком, словно могу стать частью социума, словно мне не обязательно жить с клеймом монстра. Может, я не чудовище.
Может, все еще изменится.
Глава 35
Джеймс в школе, Адам в душе, а я смотрю на миску гранолы, которую Адам мне оставил. Я просто не могу ее есть, когда Джеймсу приходится питаться неопределимой субстанцией из пакетиков. Но Адам сказал, что Джеймсу выделяется определенная порция на завтрак, обед и ужин, и он обязан съедать ее по закону. Если обнаружится, что он ее выбросил или не съел, его могут наказать. Все сироты должны питаться содержимым пакетиков из фольги, прошедшим через Автомат. Джеймс заявляет, что на вкус это «не так уж плохо».
Я слегка дрожу на холодном утреннем воздухе и приглаживаю рукой волосы, еще мокрые после душа. Вода здесь не горячая и даже не теплая. Она ледяная. Теплая вода — это роскошь.
Кто-то стучит в дверь.
Я вскакиваю.
Кручусь на месте.
Озираюсь, я вне себя от страха.
В голове бьется: они нашли нас. Желудок как вялый блин, сердце — обезумевший дятел, кровь — река тревоги.
Адам в душе.
Джеймс в школе.
Я совершенно беззащитна.
Кидаюсь к спортивной сумке Адама и вынимаю два пистолета. Вот так, по одному в каждую руку. И две руки на случай, если пистолеты дадут осечку. Наконец-то на мне одежда, в которой удобно драться! Глубоко вздохнув, умоляю руки не дрожать.
Стук становится громче.
Я направляю пистолеты на дверь.
— Джульетта!
Обернувшись, перехватываю взгляд Адама, уставившегося на меня. Волосы у него мокрые. Он кивает на второй пистолет, который я бросаю ему без единого слова.
— Уорнер стучать бы не стал, — говорит Адам, но не опускает оружия.
Он прав. Уорнер стрелял бы через дверь, использовал взрывчатку, убил бы сотню людей, чтобы добраться до меня. Он уж точно не ждал бы на пороге. Интуиция подсказывает, что нужно успокоиться, но я не позволяю себе такую роскошь.
— А кто, ты думаешь?..
— Может, Бенни, — она обычно проверяет, как тут Джеймс.
— Она знает, что сейчас он в школе.
— Но про этот дом никому не известно!
Стук в дверь становится тише, слабее. Слышится низкий, утробный стон разочарования.
Мы переглядываемся.
Кто-то в отчаянии бухает в дверь кулаком и шумно провозит его вниз. Новый стон. Некто тяжелый с размаху приваливается к двери.
Я вздрагиваю.
Адам приглаживает волосы.
— Адам! — орет кто-то, кашляя. — Пожалуйста, парень, если ты здесь…
Я замираю. Голос кажется знакомым.
Спина Адама напрягается в долю секунды. Рот приоткрывается, в глазах изумление. Он набирает входной код и поворачивает ручку, направив пистолет на открывающуюся дверь.
— Кенджи?!
Короткий хрип и заглушенный стон.
— Ты что, ползком полз?
— Какого ты тут делаешь? — Металлический щелчок. Сквозь узкую щель в двери почти ничего не видно, но Адам явно не рад гостю. — Кто тебя послал? Кто еще с тобой?
Кенджи ругается себе под нос.
— Погляди на меня, — требует он, хотя просьба звучит жалобно. — Ты решил, я приперся убивать тебя?
Адам некоторое время молчит. Пауза наполнена сомнением.
— Мне ничего не стоит всадить тебе в спину пулю.
— Не парься, брат, у меня уже есть пуля в спине. Или в ноге. Или еще где, не помню.
Адам открывает дверь.
— Вставай.
— Разрешаю тебе затащить меня в гости.
У Адама на щеках играют желваки.
— Не хочу твоей крови на моем ковре. Моему брату такого зрелища не надо.
Кенджи кое-как поднимается и входит, сильно хромая. Я уже слышала его голос, но никогда не видела лица. Хотя сейчас, пожалуй, не лучшее время для первых впечатлений. Веки отекшие, красные, сбоку на лбу глубокая резаная рана. Рассеченная губа еще кровоточит. Кенджи, видимо, ранен — он вздрагивает от боли и постанывает, наступая на ногу. Мускулистые руки в порезах и синяках. Одежда разорвана в клочья; он в одной футболке. Остается удивляться, как он не замерз насмерть. Первую секунду Кенджи смотрит мимо меня, но потом замечает по-настоящему.
Он останавливается, растерянно моргает — и расплывается в дурацкой улыбке, слегка подпорченной гримасой боли.
— Блин горелый, — врастяжку говорит он, глядя на меня. — Очуметь! — Он пытается засмеяться. — Ты с ума сошел…
— Туалет там, — обрывает его Адам.
Кенджи идет в указанном направлении, не сводя с меня глаз и едва не свернув себе шею. Он смеется громче, вздрагивает от боли и шипит.
— Чувак, ты убежал с чокнутой цыпочкой? Ты увел ненормальную девку? — спрашивает он Адама. — Надо же, а я решил, врут. Ты каким местом думал? Что ты с ней делать-то станешь? Неудивительно, что Уорнер хочет видеть твой труп — э-эй, больно, ты что?!
— Она не чокнутая. И не глухая, дурак ты этакий.
Дверь за ними с грохотом захлопывается, и я слышу, что они о чем-то спорят. Адам явно не хочет, чтобы я слышала, о чем он говорит с Кенджи. Равно как и его вопли.
Адам, наверное, вынимает из Кенджи пулю и обрабатывает раны, как умеет. У него неплохой запас средств первой помощи и сильные, умелые руки. Неужели он научился этому в армии? Скорее, лечил себя. Или братишку.
Медицинская страховка — мечта, с которой мы расстались давным-давно.
* * *
Я держу пистолет в руке почти час. Крики Кенджи доносятся из ванной тоже почти час. Я знаю, я люблю считать пролетающие секунды. Но вот который час, не знаю. В спальне Джеймса должен быть будильник, но я не хочу заходить туда без разрешения.
Я смотрю на пистолет, на гладкий, тяжелый металл, с удивлением замечая, как удобно его держать. Будто продолжение руки. Пистолет меня уже не пугает.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
