чего ожидали все остальные… Или кого… Только вот нехорошее предчувствие, словно неожиданно затянувшиеся тучи в небе, накрыли меня с головой, грозя обрушиться неизбежным потоком холодных капель дождя.
Казалось, прошло часа два, прежде чем послышался звонкий стук подошв туфель о плиточный пол где-то за пределами комнаты. Первым вошел Лавор, тут же стрельнув в меня обеспокоенным взглядом, будто сам не рад тому, что же вскоре произойдет. Но, что самое неожиданное, так это то, что ректор вдруг обошел меня, сидевшую на краю мягкого дивана, и встал прямо за спинкой розовой софы, будто пытаясь таким образом морально поддержать. И нужно сказать, сердце мое тут же опустилось куда-то в район пяток, да там и осталось.
Гость, вошедший в комнату с важным видом, в один момент отыскал взглядом меня. Золотистые волосы, подобно расплавленному драгоценному металлу, были собраны в высокую прическу, как то полагалось взрослым статусным дамам. Дорогое платье в пол, меховая накидка, аккуратно сидевшая на худых плечах и маленькая сумочка, которую нервно теребили дрожащие пальцы. Женщина явно нервничала, но все же попыталась выдавить из себя улыбку.
— Мама?! — воскликнула я, только вот скорее от ужаса, нежели от радости…
Глава 10
Чашка чая со звоном опустилась на блюдце, по которому уже растеклась пара янтарных капелек. Все словно замерли, стараясь не произносить ни слова, не издавать ни звука.
— Никогда бы не подумала, что подобное может быть в рамках учебной программы, — поджав губы, мама бросила на Лавора презрительный взгляд. — Стоит ли мне переживать за дочь?
— Мама! — воскликнула я, глядя на нее с укором. — О чем ты вообще говоришь?
Но, возмутило меня скорее не ее пустое подозрение к главе академии, а скорее слово, брошенное так неаккуратно: "переживать". Интересно, что оно означало именно в ее понимании? Она могла переживать за себя, за своего муженька, за других детей, но никогда ее переживания не касались меня. Прошел почти за год с того момента, как я покинула дом после положенных каникул и за все то время, проведенное мною в академии, я получила всего два письма. В одном из них вскользь упоминалось состояние моего дядюшки, который был сильно болен, а в другом — о скорой свадьбе моей кузины. В общем-то, это и были все известия от моей матушки, а теперь она так неожиданно врывается в мою жизнь, говоря о том, что волнуется за своего ребенка.
— Что? — женщина в негодовании уставилась на меня. — Разве я не имеею права знать, что происходит с моей дочерью?
— Если вас интерсует, почему студенты сейчас находятся за пределами академии, то я буду очень рад объяснить это. И, если вы хотите поговорить об академической практике, в которую была включена ваша дочь, то прошу проследовать за мной в кабинет, — Джаспер, учтиво кивнув и указав ладонью на выход, все же остался стоять на своем месте.
— Я приехала сюда не для этого. Мне нужно поговорить с дочерью, желательно без лишних ушей, — мама нервно заерзала на диванчике, стараясь избегать пронзительного взгляда ректора. На других она демонстративно не смотрела. — И как можно скорее.
— Просто скажи, для чего ты приехала? — требовательно вопрошала я, начиная понемногу выходить из себя.
Не знаю почему, но сейчас во мне поднималась злость. Я уже знала примерный исход нашего разговора — мы снова поругаемся. А все потому, что тут и к гадалке не ходи, а причину ее приезда мне уже заранее удалось распознать. Скорее всего, ей было что-то от меня нужно и теперь, включив порядочного родителя, она явилась сюда, чтобы просить. Я любила свою мать, но именно сейчас ощущение того, что меня используют, стало противно расползаться внутри.
— Ты выходишь замуж, — ей понадобилось около минуты, чтобы собраться с мыслямии и выпалить эту убийственную фразу.
Сначала я подумала, что мне послышалось. Но, обведя взгялдом всех присутствующих поняла, что со слухом у меня все впорядке. Сейчас, помимо мамы, меня и Лавора, в комнате сидели Остр и Нитта. Подруга смотрела на мою мать с явным недоверием. Остр, казалось, вообще не понимал, что происходит. И только Лавор, крепко сжав руки в кулаки, потреял любое выражение лица, став похожим на восковую куклу.
— Что? — переспросила я, все еще надеясь, что это — всего лишь мои галлюцинации.
— Доченька, ты выходишь замуж, — терпеливо повторила женщина, глубоко вздохнув.
— Исключено, — стальной голос Лавора раздался в комнате где, казалось, все затаили дыхание. — Мои студенты не могут связывать себя узами брака, пока числяться в академии.
Вздрогнув, мама вдруг обернулась к ректору, возмущенно всплеснув руками. Она боялась его, это чувствовали все. Однако, позиции матушка сдавать не хотела, а потому, ощерившись, будто зверек, что пытался защищать свое, она произнесла:
— Позвольте! Это не вам решать! Если потребуется, то она покинет академию в два счета, — вспылила женщина, на мгновение даже чуть привстав с дивана. — И снова я хочу, чтобы меня немедленно оставили с дочерью наедине.
Я молчала. Бросив один единственный взгляд на Лавора, скорее умоляющий, просящий не разжигать конфликт, я яростно вцепилась пальцами в свои предплечья, пытаясь унять дикую дрожь.
Нитта и Остр, не сговариваясь, покинули комнату сразу же, видимо решив не вмешиваться в назревающий семейный конфликт. А вот Лавор медлил, однако молчал. Но стоило мне еле заметно кивнуть, мол "все будет хорошо", как мужчина ураганом пронесся к выходу, не забыв оглушительно хлопнуть тяжелой дверью.
Какое-то время в комнате царила оглушительная тишина. Мысли о возможном замужестве душили и какая-то часть моего сознания никак не хотела верить в происходящее, не хотела верить в только что услышанные слова.
— Что на этот раз? — глухо произнесла я, спустя какое-то время.
— О чем ты? — мать деланно удивленно приложила ладонь к груди.
— Что ты опять задумала? О какой свадьбе идет речь?
— Дело в том… — неуверенно начала мать, стараясь избегать моего потухшего взгляда. — Ты должна помочь своей семье, понимаешь? Мой муж… Снова долги… Ты обязана помочь нам, обязана помочь своей семье.
Прекрасно. Если я все правильно поняла, то родная мать решила продать меня, чтобы выплатить очередные долги, которые ее муженек успел нагрести с магических игр…
Не знаю почему, но я рассмеялась. Обидно ли мне сейчас было? Скорее нет. Единственное, что я сейчас ощущала — пустоту внутри, которая росла с каждым новым словом, произнесенным женщиной напротив.
— Почему бы твоему мужу самому не выйти замуж, раз он вляпался в долги? — холодно произнесла я, глядя на мать отчужденным взглядом. — А может, подыщете ему богатенькую партию среди
