― Хотел поинтересоваться, как ты собираешься усиливать охрану периметра базы, ― светским тоном выдал «черт».
― Какой еще периметр?!
― Модели показывают, что наиболее вероятное отношение аборигенов к нам как к колонии ― нейтральное. Но вероятность враждебности ― одиннадцать процентов, и с учетом их технического уровня, они могут добраться до базы и причинить вред.
Ал-Каласади замолчал, внимательно вглядываясь в лицо Шмидта. Тот выполнял обязанности руководителя спасательной службы на планете, так что «черт» пришел по адресу. И его слова были для Расти как холодный душ: он следил за изменениями погоды и циклонами, за вероятностью обвалов, за техосмотрами, за дикими животными, за ядовитыми растениями и пыльцой, за радиационным фоном, за качеством воды ― за всем. Но не за чужаками.
― Камеры. Группа быстрого реагирования, ― Джамиль вскинул брови. Глумливо ухмыльнулся.
Шмидт понял, что краснеет от жгучего стыда. Он никогда еще не защищал одних людей от других. Конечно, он знал, что и как нужно делать, но теперь эти чисто теоретические навыки предстояло применить на практике, и снимать с него эту ношу Джамиль не собирался.
Соглашаться с ним вслух не было никакого желания, но «черт» и сам уже все понял, удовлетворенно кивнул и развернулся уходить.
Оставить выходку совсем без ответа тоже было обидно, и Расти в сердцах выпалил:
― Что, манерам у желтоглазого научился?!
Ал-Каласади остановился. Обернулся. Сверкнул искренней и совершенно счастливой улыбкой.
― Желтоглазого научил.
* * *
Наземная база, 2550-07-14 22:00
Кап. Кап. Кап. Капли одна за одной падали на макушку. Каждая искала свой собственный путь в мокрых волосах и выбиралась на свет в самых неожиданных местах. Некоторые скатывались вдоль позвоночника, другие, откуда-то из-за ушей, стекали по ключицам на грудь, но большая часть струек выбирала лицо, из-за чего могло показаться, что Джамиль плачет.
Он не умел плакать.
Там, в прошлой жизни, семья, несмотря на все предупреждения психологов, считала это качество достойным проявлением мужества. Джамиль знал, что это слабость. Стоя под лейкой отключенного душа, упершись руками в покрытую пластиком гранитную стену, он мечтал об одном: разрыдаться.
Как же он отвык от этого бесконечного спектакля! В той, прошлой, казавшейся нелепым сном, жизни, в него вплавили это чуждое, громоздкое, неудобное умение быть дипломатичным. Скрывать свои эмоции. Слушать собеседника, понимая не только слова, но и намерения, выстраивать линию разговора, чтобы привести ситуацию к требуемому состоянию. Улыбаться. В той жизни ему нужно было как минимум целый час стоять одному под тугими струями воды, чтобы совладать с этим чертовым стрессом. Здесь, на Вудвейле, система водоочистки еще не могла потянуть такую роскошь для одного человека.
Зубы сжаты. Мышцы напряжены до предела. Жизнь снова вытолкнула его на сцену этого ненавистного театра. «И что мне теперь делать?»
Маленькая, но сильная ладошка легла на его левое плечо у основания шеи. Пальчики сжались, заставляя окаменевшие мышцы расслабиться. Вторая ручка повторила движение своей сестрицы с правой стороны. Сухие и горячие. Как и всегда. Ладони превратились в «кошачьи лапки», и вот уже коготки-пальцы скользят по спине, по пять бороздок слева и справа от позвоночника. Под ребрами лапки разделились, одна мягко легла на середину груди, другая скользнула пальцем по краю пупка и накрыла его.
Джамиль замер, сосредоточившись на чужом, пока еще спокойном, дыхании. Теплая. Уверенная. Искренняя.
Успешный красавец из влиятельной семьи, Джамиль принимал женское внимание как должное и еще в юности быстро пресытился им. После этого только немногие бриллианты удостаивались его внимания и могли рассчитывать на пусть короткий, но красивый ритуал ухаживаний, на то, что Ал-Каласади наденет маску… не влюбленности, нет. Заинтересованности в сексе с ними. К таким бриллиантам Джамиль отнес при первой встрече и Алию Барабур. На первые три с половиной минуты знакомства. Ровно столько Алие потребовалось на то, чтобы в ее голове здравый смысл навязанных обществом условностей проиграл здравому смыслу ее персонального опыта. Тогда она просто обхватила своими горячими руками его лицо и поцеловала взасос. Ей не было дела до всех этих экивоков и расшаркиваний, а также до внешности, благосостояния, влияния и подарков. Ни тогда, ни сейчас. Если бы его тетушки узнали о существовании Барабур, то сочли бы ее аферисткой и лгуньей.
Джамиль развернулся к Алие. Да, это выход. Ее рука по пути к его затылку легко и естественно скользнула по рычагу включения воды, обрушивая на два обнаженных и уже слившихся в поцелуе тела водопад мощных, тяжелых струй.
Что бы ни случилось, он справится. В мире, где есть Алия Барабур, Джамиль Ал-Каласади не боится никаких маскарадов.
* * *
Где-то в лесу, 2550-07-13 23:42
В день спасательной операции
Инн добралась до Тихой бухты только к середине ночи. Хотя ее ховер-доска была быстрее лепостричей, а по суше ― и ховеркрафта, она отстала от лодки на несколько часов, чтобы поподробнее рассмотреть чужаков. Хорошо, что при путешествии в долину Упавшей звезды или из нее ночевали всегда в этом месте, так что девочка не боялась потеряться. Дед часто брал ее с собой, и она хорошо знала маршрут. А еще она умела пользоваться респиратором, правильно обмазываться глиной, чтоб никакие насекомые не приставали, и вообще разбиралась в
