нас с Кассандрой, вернулись за стены. Я неподвижно стояла, пока она играла с Майрой, бросая палку, за которой неуклюже бежала старая гончая.
Солнце уже начало опускаться за горизонт, когда прибыл гонец с сообщением, что этой ночью армия разобьет лагерь на равнинах. Они уже отогнали греков почти к самым кораблям и надеялись завтра положить всему конец.
Я решила, что именно наш отряд, убив множество врагов, сыграл в этом решающую роль.
Среди амазонок, по словам гонца, не было ни раненых, ни погибших. Троянцы потеряли пятерых, а греки и того больше. Нашему отряду и троянцам удалось снять доспехи с шести тел – первая добыча.
На второй день дела обстояли не так хорошо. Когда спустились сумерки, я расслышала грохот копыт и боевые кличи, особенно наши «Ки-и-кии-ка-а!». Я верила в наш отряд. Пен с остальными нашли меня, когда стало ясно, что сегодня сражений уже не будет. Опять же, никто не был даже ранен.
Троянцы сдали позиции, но все равно торжествовали, потому что Гектор убил какого-то важного греческого воина.
Кассандра сказала, что сегодня ночью мне лучше остаться с моим отрядом и не покидать их до тех пор, пока я не отправлюсь в бой.
– Завтра Гектор погибнет. Ахилл убьет его. Я буду неподходящей компанией.
Мне было жаль ее. Я была уверена, что Гектор не умрет, но, если это все-таки случится, моя подруга будет страдать как до, так и после его смерти.
На ужин у амазонок было три жаренных на костре кролика и ни крошки хлеба. Пока мы ели, Пен и тетя Зельке рассказывали о сражении.
– Проскакав галопом вдоль строя греков, – говорила Пен, – мы перебили первые ряды их воинов. Дюжина или больше пришпорили коней, бросившись за нами в погоню, думая…
– Глупцы, – перебила ее Зельке, – решили, что смогут нас поймать.
Пен ухмыльнулась.
– Они не знали, что мы можем стрелять не только вперед, но и за спину.
И делали это в равной степени хорошо.
– Больше они эту ошибку не повторяли, – к разговору присоединилась тетя Сераг, размахивая в воздухе кроличьей лапкой. – Затем греки решили стащить нас с лошадей и испытать наши боевые топоры. Об этом они тоже пожалели.
– Разогнав противников, мы вернулись в седло, – продолжила Пен. – Они не ожидали, что наши лошади останутся на поле боя. Ринни-Рин, когда ты пойдешь с нами, я хочу, чтобы ты держалась достаточно далеко, чтобы они не смогли стащить тебя с лошади. Можешь смотреть и стрелять, но сражаться топором ты еще не готова.
Я была с ней согласна, к тому же мне еще многому предстояло научиться.
– Я убью тех, кто нападет на нас, – рассмеялась я. – А если кто-то решит ко мне приблизиться, заставлю его побегать.
Пен потянулась.
– Греков много, они как мыши.
– А троянцы хорошие бойцы? – Будущей царице полагалось знать такие вещи.
– Они искусны в ближнем бою. Твой соратник Гектор бьется без остановки, никто не может ему противостоять. Мы же превосходим обе стороны в стрельбе из лука.
Я гордилась и Гектором, и нами.
Кузина Хаса рассмеялась.
– Правда один был хорош только в танце.
Пен тоже засмеялась.
– Он просто уворачивался от атак и размахивал копьем над головой.
Мне стало любопытно, так как я знала некоторых воинов.
– Вы узнали, как его зовут? – спросила я.
Ответила Зельке:
– Когда троянцы дразнили его, я слышала имя Парис.
Муж Елены.
Когда мы улеглись рядом друг с другом на сухой траве, где только звезды и небо были нам крышей, Пен спросила меня о жизни в Трое. Чтобы дать ей выспаться, я сильно сократила свой рассказ. Только описала трюки Елены и передала слова Кассандры о том, что троянские женщины похожи на петасы, их головные уборы.
Пен посмеялась над таким сравнением и пожалела, что не увидела выступление Елены.
– Сомневаюсь, что мне хватит силы выполнить подобные трюки. Нам есть чему у нее поучиться. Хорошо, что ты осталась в этом дворце.
– Тот трус на поле боя – это ее муж Парис.
– Тогда она единственная в их семье, у кого есть сила. Возможно, она захотела бы присоединиться к нашему племени. – Пен зевнула. – Мне нужно поспать.
Нам не нужна человеческая шляпа!
Я устала меньше остальных в отряде, поэтому заснула только после того, как их дыхание стало глубоким, а Зельке начала заметно похрапывать.
На рассвете, когда мы проснулись, небо затянули тучи. Пен потыкала в мои ребра то тут, то там, следя за моей реакцией.
– Еще неделя, Рин, и мы вместе отправимся в бой. Тогда твои стрелы смогут защитить нас и твоего друга Гектора.
Я закричала от радости. Все улыбались.
* * *
Пока мы ехали к Трое, я вспомнила, что Кассандра предсказывала не только смерть Гектора. Если верить ее словам, Пен сегодня тоже погибнет. Но они с Пен – лучшие бойцы Трои, и у них меньше всего шансов пасть в бою. Кассандра просто мучила себя нелепыми тревогами.
Когда мы достигли западных ворот, там уже собирались троянцы. Я спешилась и встала рядом с подругой.
Она сказала:
– Я обняла его так сильно, как только могла. Он поцеловал меня в макушку, и я все еще чувствую его прикосновение. Андромахи здесь нет, потому что у Накса лихорадка.
Я похлопала ее по плечу, как, наверное, сделал бы друг.
– Ты еще повеселишься с ним сегодня вечером.
Она, казалось, этого даже не заметила.
Прошло несколько часов. В полдень пришли слуги с корзинами, полными хлеба и фруктов. Когда я предложила Кассандре яблоко, она словно не узнала меня. Глаза ее расширились, радужки побелели. Наконец она отмахнулась от предложенного угощения.
Издалека донесся рокот.
Кассандра схватила меня за руку так, что хрустнули кости. Я не ожидала от нее такой силы. Она потащила меня за собой через городские ворота, следом за нами с громким лаем бежала Майра.
– Мы должны поторопиться, иначе не найдем себе места. – Она повела меня по лестнице, ведущей на стену.
Майра осталась скулить внизу, я же вскарабкалась вслед за подругой.
Сначала я увидела облако пыли. Затем из него показались троянские всадники, несущиеся галопом, за ними следовала троянская же пехота. Стук моего сердца, казалось, вторил топоту их копыт. Где Пен и наш отряд?
Все собравшиеся внизу наблюдатели поспешили в город, кроме царя Приама.
Последними показались Пен и ее отряд. Они ехали верхом, то здесь то там мелькая за отступающими троянцами, и поливали стрелами строй греков, давая троянцам шанс отступить без новых потерь. Греческие воины падали один за другим, но погоня
