Все, кто приходил в этот сад за ледяным цветком, всегда хотели забрать его себе. Не важно, по какой причине — подарить любимой девушке, разбогатеть за его счет или сделать частью коллекции — никто никогда и не думал вручить его самому Смотрителю. Да и зачем? Кому придет это в голову, если тот сам предлагает отдать его, такую драгоценность, за плату?
Не позволяя себя усомниться в верности собственной догадки, я натянула рукава куртки до самых кончиков пальцев и аккуратно подняла цветок с земли, стараясь не касаться его голыми руками.
Вопреки ожиданиям, он не был холодным или скользким, но теплым и сухим я бы тоже его не назвала. На мгновение я застыла, очарованная его великолепием, невольно принялась крутить его, разглядывать со всех сторон, любоваться тем, как играют серебристые блики на его лепестках… Должно быть, именно этот цветок отражает истинную магию января, его кристальную чистоту, свежую, непотревоженную красоту, такую невинную, но такую хрупкую…
Новый крик вернул меня в реальность.
— ПЛАТИ!!!
А следом, громко топая и осыпая тропинку осколками ледяных статуй, показался Смотритель, несущийся прямо на меня.
— Беги! — крикнула мне Дара.
Но я не двигалась с места, готовая принять свою судьбу. Мой безумный план либо увенчается успехом, либо провалится. Третьего не дано. И исполнить его нужно прямо сейчас.
Находясь всего в двух шагах от Смотрителя, уже протянувшего свою ледяную руку к моей шее, я проявила несвойственную мне ловкость и просто всучила ему цветок, стараясь ни в коем случае не касаться самого ледяного человека…
Но не получилось.
Я не сразу поняла, что произошло. Лишь испуганный вскрик Дары подсказал, что что-то не так.
Цветок, как и планировалось, теперь был в руке Смотрителя, и тот замер на месте, недоуменно разглядывая свою добычу. Казалось бы, работа выполнена, план осуществлен…
Вот только почему вдруг стало так холодно?
Казалось, лютый холод поселился в самом моем сердце и теперь вымораживает всю душу изнутри. А пальцы, что нечаянно все же коснулись Смотрителя, стали превращаться в лед прямо на глазах…
— Нет, Софи!.. — сокрушалась Дара, обнимая меня, словно пыталась согреть. — Как же так?.. Этого не может быть…
Я ничего не отвечала, лишь молча переводила удивленный взгляд со своих пальцев на подругу. Было тяжело сделать вдох — казалось, легкие уже тоже заледенели…
— Софи! Скажи что-нибудь! Ну же!.. Ты не можешь так просто тут застыть, стать одной из этих статуй!..
«Но я могу…» — хотелось ответить мне. — «И, кажется, уже…»
При попытке пошевелиться меня начало кренить куда-то вбок. Дара успела поймать меня и подперла собой, не позволяя упасть.
— Держись, слышишь? Мы должны уйти отсюда вместе! Обязаны! Тебя же будет ждать Филипп... Как он без тебя?.. А Глеб и Инна? Мы ведь должны помочь им, ты же помнишь?
Сожаление кольнуло в груди, но как-то смутно, неясно. Все эмоции будто бы ослабевали, сердце замерзало, лишаясь способности чувствовать. Душа словно онемела. Перед мысленным взором на мгновение возник образ Филиппа, моего любимого теплого Сентября, но тут же погас, унося из памяти столь хорошо знакомые черты...
— Наконец-то! — облегченно вздохнул кто-то за моей спиной, и этот вздох волной пронесся по всему саду, заставив все статуи трепетать.
Я уже не находила в себе силы даже просто обернуться и посмотреть на неизвестного. Кожа моя превращалась в лед слишком быстро и уже покрывала большую часть моего тела. Волосы покрылись инеем, а изо рта даже не вырывалось теплого облачка пара…
— Кажется, в этот раз я проспал чуть дольше обычного… — произнес тот же голос, и я узнала его.
Январь! Он ожил! Получилось!
Должно быть, вся радость, на которую я сейчас была способна, отразилась в моих глазах, потому что Дара тут же все поняла и обратилась к мужчине:
— Лорд Январь! Ваше величество!..
— Что такое, дитя? — несколько удивленно спросил он, словно не ожидал встретить здесь хоть кого-то.
— Пожалуйста, помогите моей подруге! Она замерзает!
Мужчина обошел нас и встал передо мной.
Теперь он стал точь-в-точь таким, каким я его помнила. Высокий, с длинными белыми волосами, светло-голубыми глазами, но не холодными и бездушными, а теплыми и внимательными. И в руках его теперь был тот самый посох — широкий и массивный, заключающий в себе всю силу Зимы.
В его взгляде мелькнуло узнавание.
— Как ты здесь оказалась, сестрица? — он, кажется, впервые оглянулся, и увиденное его совсем не обрадовало. — Где это мы? Нехорошо все это… — снова повернулся ко мне, недовольно поцокал и коснулся посохом моего лба. Все мое тело вмиг окаменело, а потом так же резко по венам будто хлынул пожар. Мне стало жарко, хотя вокруг по-прежнему царила зима.
Дара обнимала меня, не понимая, улыбаться ей или плакать, а Январь обошел вокруг нас, присматриваясь к ближайшим статуям. В глазах его застыла печаль.
— Слишком поздно... Остальных уже спасти невозможно, — тихо произнес Январь, остановившись перед статуей одного из своих потомков — братом Леонарда. — Они пробыли здесь слишком долго...
Мое тело, хоть я и была магом, было не готово к таким перепадам температур. Ему требовался покой и восстановление, а еще, желательно, тепло и внимание родных.
Сознание начало ускользать от меня, и последнее, что я услышала, было: «Не бойся, леди Осень, все будет хорошо. Теперь точно все будет хорошо, я обещаю…»
ЭпилогЛёгкий ветерок засыпал порог чёрного замка золотыми листьями. Изнутри мрачного на вид строения доносились разговоры и непринужденный смех гостей. Праздничная атмосфера царила в этой части леса, а все потому, что сегодня, наконец, закончили возведение резиденции Осеннего Двора.
Высокий чёрный замок, возвышающийся над пока еще молоденькими золотыми деревьями, был точной копией располагавшегося когда-то на этом же самом месте прежнего дома осенних правителей.
Я стояла у самого входа, ловила на своей коже мягкие прикосновения игривого ветерка, нежилась в лучах солнца и наблюдала за ярмаркой, которую устроили местные жители неподалёку. Лишь месяц назад люди начали перебираться из других концов королевства, и теперь здесь снова кипела жизнь, продавались товары, зрел урожай и звенели золотые монеты. Конечно, до процветающего края, славящегося своими богатствами, было далеко. Людям придется еще немало потрудиться на благо Осеннего Двора, а нам, их правителям, — поработать на благо этих людей, не побоявшихся вернуться сюда после долгих лет забвения и запустения.
Я почувствовала на своей талии чьи-то теплые руки, которые притянули меня к крепкой мужской груди.
— Опять моя жена скучает тут в одиночестве? — шепнул Филипп мне на ухо.
