между быстро, качественно и недорого, я скорее подчеркну «качественно». А «недорого» уже само подчеркнулось. Если я ко всему прочему ещё и стану требовать «быстро», то сам же первый себе подзатыльник отвешу, чтоб не наглел.
— Тема есть, Иван Иванович. — Я плюхнулся в свободное кресло.
— Излагайте.
— Ванну хочу.
— Ванну?
— Угу. Чугунную, эмалированную и с дыркой, как у взрослых. Нельзя ли чего придумать?
— Можно, отчего же нельзя, — подумав немного, сказал Ползунов. — Вопрос только в том, во сколько денег обойдётся. Это, полагаю, очень дорого.
— Но куда копать, вы же понимаете?
— Копать?
— Кого спрашивать, в смысле.
— Ах да. Это — конечно. Я наведу справки, если вам угодно.
— Весьма обяжете. Как дела в целом? Чёрт не беспокоил?
— Не беспокоит ровным счётом ничего. Сплю, как младенец.
— Врёт он всё, — вмешался телохранитель. — Вовсе почти не спит, работает постоянно.
— Не щадите себя, — покачал я головой.
— Ну… Ничего не могу поделать. Я привык к мысли, что вот-вот умру, и мне нужно успеть как можно больше. Трудно переучиться и начать жить по-другому.
— Вы уж постарайтесь. А то этак и без чертей с кикиморами в гроб лечь недолго.
— Вы правы… — Ползунов потёр лицо ладонями. — Мне бы необходимо было взять небольшой отпуск…
— Верно. И — к нам, в Поречье.
— Почему — в Поречье?
— Александра будет весьма рада вас видеть. А у кого вписаться — вы, думаю, знаете. Город у нас, может, и не такой красивый, но климат помягче и природы изумительные. Леса, леса… И всё, знаете, такое — первобытное, не облагороженное. Идёшь — и ощущаешь полное единение со вселенной. А главное — тварей весьма немного.
— А может быть, так и сделаю, — пробормотал Ползунов. — Вот с машинкой вашей закончу — и… Да. Решено!
— Ловлю на слове, — развёл я руками. — Ну что, по стаканчику, да я полетел?
Теперь, вернувшись домой, я с чистой совестью повалился спать. Ещё один день прожит не зря. Ещё один маленький шаг к счастливой жизни. Хотя… Чего кривляться, у меня жизнь и сейчас — пушка. Но не забивать же на возможность апгрейда.
* * *
— Мужик он крутой, — говорил Прохор, шагая рядом со мной по Поречью. — На расправу скор и крут. Но ты ему нравишься, так что нормально поладите. Он как узнал, что ты повидаться хочешь — так сразу и сказал: пусть, мол, приходит.
— Ну вот, стращали больше, — усмехнулся я.
— Вот хата его.
Я уважительно присвистнул. Хата была — что надо. Мощный двухэтажный каменный особняк, обнесённый капитальным забором. По забору змеилась знакомого вида верёвка, не пропускающая нечисть. На калитке висели амулеты.
— Мужик знает толк в обороне, — заметил я.
— А ты как думал!
Мы подошли к калитке. Ну, почти подошли. Ткнулись в невидимую преграду.
— Западня, — констатировал я.
— Да как же… Да чего ж это он? — засуетился Прохор. — Я ж утром был, ничего такого не было!
— Ну, не было, а теперь — есть.
Я огляделся. Дом стоял на окраине города. С одной стороны его приобнимал лес, с другой были какие-то заброшенные бараки или казармы — чёрт их разберёт. Ни души.
И в доме, может, тоже никого нет. И долго нам тут куковать?
— У тебя ж Полёт не активирован? — посмотрел я на Прохора с надеждой.
Самому вваливать в Полёт двадцать родий как-то совсем не улыбалось.
— Не.
— А двадцать родий есть?
— Не… Откуда? Сто лет не выбирался.
— Мысли? Идеи? Предложения?
— А мож, ты мне на плечи встанешь?
— Ну давай, попробуем.
Я разулся, влез Прохору на плечи, ощупал невидимый «стакан». Нет границы.
— Спрыгиваю, — предупредил.
И прыгнул как можно выше, стараясь достать руками до края.
Не достал. Упал на мостовую и больно отбил ноги.
— Зараза! Чего этот Аврос чудит-то?
— Да кто его знает! Может, посмотреть хочет, как ты выкрутишься?
— Чего?
— Ну, он про тебя много слышал. Интересно ему стало. Любит он людей испытывать.
— Вот блин, взрослый мужик, а всё в игрушечки не наиграется… Ладно, сейчас я тебе выберусь.
Первым делом я дал выход раздражению, применив Меч против Западни. Потом трижды долбанул Ударом. Фигу.
— Смысла нет, — вздохнул Прохор. — Это уж всё перепробовано.
Угу, типа, я сам не вижу.
Полёт разблокировать? Тоже особого смысла нет. Ну, взлечу. Управлять полётом только с уровня Гридь появляется. Мне до таких мощностей ещё — как до Луны вприсядку.
А если взлететь и что-нибудь использовать, чтоб меня сместило? А что? Удар. Но от Удара отдачи нет. От Знаков её в принципе нет, ни от каких. Попросить, чтобы Прохор на меня Удар кастанул? Да ну, херня какая-то. Аврос хочет, чтобы я показал ему крутое, а не комедию про идиотов.
Ну и что мы можем предложить?..
Хм. Особенного у меня не так-то много. Но если прям всерьёз браться за инвентаризацию, то здесь, с собой есть одна штука.
Я вытащил меч из ножен.
— Ты это чего? — насторожился Прохор.
— Я думаю, он хочет, чтобы мы с тобой дрались. Выживший пройдёт.
— Шутишь⁈
— Конечно.
— Тьфу на тебя!
Я встал лицом к центру. Перехватил меч, держа лезвием вниз, и активировал его свечение. Меч, усиленный Знаком Меча, как будто бы даже загудел у меня в руках. А может, и не как будто. Ведь я держал его над тем самым местом, где хитрожопый глава ордена изобразил свой Знак. Сила чувствует Силу?
Расчёт у меня был очень прост: никакого расчёта. Просто если уж у меня есть истинный меч, то должны же с него падать какие-то плюшки посерьёзнее спецэффектов.
И я вонзил меч в булыжную мостовую.
Тряхануло как электричеством, только родий не прибавилось. Клинок вонзился в камень. Камень засветился голубоватым светом, потом свечение расползлось по всем камням в кругу, поднялось по стенам — ишь, высоко-то как, а! — и погасло.
— Тестируем, — сказал я, выдернув меч.
Мы с Прохором одновременно шагнули — и вышли из круга.
Тут же отворилась калитка. За ней оказался лысый, как коленка, среднего роста мужик в ливрее. Он поклонился и тихым сиплым голосом сказал:
— Проходите, Владимир
