— Пропустите! — скомандовал инспектор. — Свидетелей прошу не расходиться. Аккуратно расступитесь и сдайте назад. И не затаптывайте место преступления!
Полицейский достал из кармана миниатюрный фонарик, и, присев на корточки около тела, осветил голову Луиджи. Затем он задумчиво покачал головой. Гранье нашёл то, что искал. Линия волос за ухом жертвы была чуть-чуть неровной, как будто кто-то отрезал оттуда небольшую прядь.
* * *
— Этого не может быть, — пробормотал Лука Фавроль, когда Грегуар Шартье постучал к нему в комнату и сказал, что убит их постоялец, и в отеле полно полиции.
— Тем не менее, это так, — пожал плечами Грегуар.
— Нет, этого не может быть! — Лука изо всех сил ударил кулаком о дверной косяк. — Убийства давно прекратились! Здесь больше никто не может умереть!
— Убийства? — переспросил Шартье. — О чём это вы? Насколько я помню, это первое убийство в наших краях. Раньше речь шла исключительно о несчастных случаях, если, конечно, не считать самоубийства моего отца.
— Да, конечно, ты прав! — кивнул головой хозяин гостиницы. — Просто мне что-то нехорошо. Наверное, съел что-нибудь не то. Голова просто гудит. Вот я болтаю сам не знаю что.
— А может вы правы, и это не были несчастные случаи? — пристально посмотрел в глаза Фавролю Грегуар. — Кстати, где вы находились в течение последнего часа?
— Что? — оторопел Лука. — О чём ты говоришь? Ты что, интересуешься, есть ли у меня алиби? Да здесь я был, дома. Спал в своей собственной кровати! Прекрати молоть чушь и катись отсюда! Передай полицейским, что я сейчас спущусь!
Фавроль захлопнул дверь и привалился спиной к стене. Его лицо заливала смертельная бледность.
— Действительно, где я был в это время? — спросил он сам себя. — Как же могло получиться, что я ничего не помню?
* * *
Лили Кюизо упала ничком на кровать в номере Предсмертного кошмара и зарыдала горько и безнадёжно. Она чувствовала себя примерно так же, как лишённый власти и сосланный на остров Святой Елены Наполеон Бонапарт, а, может быть, даже и хуже. Наполеону, как ни крути, удалось-таки побыть императором, а её карьера в роли принцессы Стефании закончилась, так толком и не начавшись. В сложившейся ситуации она не могла продолжать играть свою роль. Полиция разоблачила бы её в мгновение ока.
Боже, какую гордость испытывала она, когда она шла через дискотеку, а люди за её спиной, перекрывая грохот музыки, восклицали: "Принцесса! Стефания!", а на их лицах отражались восхищение и интерес.
И что теперь? Из-за этого проклятого убийства её тайна оказалась раскрытой. Более того, возможно полиция арестует её, как подозреваемую в убийстве, ведь она первая обнаружила тело. К тому же в темноте она ухитрилась споткнуться о тело Луиджи и упасть на него, перемазавшись кровью с ног до головы. Теперь её, как и всех остальных свидетелей, попросили на время задержаться в отеле "Пик Дьявола", до тех пор, пока полицейские не получат все необходимые им показания.
— Какой позор! — простонала Лили. — Боже мой, какой позор! Я этого не переживу!
— Из-за чего ты так переживаешь — из-за смерти Луиджи, или из-за того, что все узнали, кто ты есть на самом деле? — поинтересовался Предсмертный кошмар.
— Плевать мне на этого итальянца! — воскликнула девушка. — Это всё из-за него! Если бы не убийство, все продолжали бы считать меня принцессой Стефанией!
— Зачем тебе это? — удивился рокер. — Ты это ты, а принцесса — это принцесса! Лично мне ты нравишься гораздо больше, чем Эстефания де Монако. К тому же ты моложе и красивее настоящей принцессы.
— Ты не понимаешь, что значит быть дочерью алкоголика и глупой полуграмотной толстухи, — всхлипнула Лили. — А так все считали меня особой королевской крови! Мои снимки появились бы в журналах. И пусть даже потом все узнали бы правду, я успела бы прославиться! Весь мир говорил бы обо мне! В памяти людей я осталась бы второй Эстефанией! Возможно после этого я смогла бы опубликовать свои мемуары или даже получить роль в кино! Такая, какая я есть, я никому не нужна. Даже ты меня бросил!
— Сглупил я, — признался рокер. — Если ты меня простишь, обещаю больше никогда тебя не бросать. Кстати, тебя я бросил всего один раз, а принцессу мужчины бросали уже целых три раза. Так что, как ни крути, у тебя и тут преимущество.
— Иди к чёрту, — проворчала девушка. — Я всё равно тебе не верю.
— Придётся поверить, — усмехнулся Предсмертный кошмар. — А как ты смотришь на то, чтобы стать княгиней? Княгиня — это почти принцесса.
— Какой княгиней? Что ты несёшь? — разозлилась Лили. — Лучше уж помолчи. И без тебя тошно.
— Ты станешь княгиней, если выйдешь за меня замуж, — сказал рокер. — Когда я сбежал из дома, я взял себе новое имя — Доминик, чтобы ничто не напоминало мне о прошлом. На самом деле меня зовут Алексей Оболенский, и я принадлежу к знаменитому в России княжескому роду. Если для тебя это так важно, имей в виду, что в моём генеалогическом дереве можно обнаружить и членов семьи Романовых, и даже некоторых монархов Европы.
— Ты — русский князь? — презрительно усмехнулась Кюизо. — В таком случае я — Эрнесто Ганноверский! Да ты небось и по-русски-то ни слова не знаешь! Вот уж не думала, что у тебя тоже развилась нездоровая склонность к титулам!
— Ты можешь спросить у Жозефины, — пожал плечами Алекс. — Она знает моего отца. И по-русски я свободно говорю. А если ты убедишься, что я князь, ты выйдешь за меня замуж?
Лили села на кровати и пристально посмотрела в глаза рокеру. Сама не понимая почему, она начинала ему верить.
— Значит, если я выйду за тебя замуж, я породнюсь с королевскими династиями Европы и России? — уточнила она.
— Именно так, — подтвердил Предсмертный кошмар. — Если захочешь, даже сможешь вступить в Российское Монархическое Общество. Отец будет счастлив.
= Княгиня Оболенская… — задумчиво произнесла Лили. — По моему, звучит не хуже, чем Эстефания де Монако.
— Мне тоже так кажется, — согласился ПК.
* * *
— Так вы репортёр, — констатировал Жак Гранье.
— Точно, — подтвердил Ксавье Ледрю.
— Не люблю репортёров, — заметил инспектор.
— В точности такие же чувства я испытываю по отношению к полицейским, — усмехнулся экс-легионер.
Гранье достал из кармана трубку и стал неторопливо набивать её табаком.
— Держу пари, что вы пошли работать в полицию, потому что в детстве мечтали стать вторым комиссаром Мегрэ, — заметил Ледрю.
— Держу пари, что вы тот самый снайпер, который теряет сознание при виде живой мишени, — отпарировал Жак.
Ксавье почувствовал, что краснеет. Похоже, этот раунд он проиграл.
— Откуда вы знаете? — спросил он.
