очень неплохой форме, поэтому решила, что время пришло. Так ему станет только еще больнее.
— Почему бы не пригласить ее к нам? Ну же, Белла… Иначе это все равно что отрезать себе нос назло отражению в зеркале.
— Возможно… — начала я и заметила, как его глаза тут же вспыхнули. — Но ты тоже должен быть здесь. Чтобы мы с ней не встретились наедине. На всякий случай…
Я думала, Бен как-то отреагирует на мой намек, но он лишь радостно кивнул:
— Конечно, буду. Как насчет этих выходных? Позвать их к нам?
— Их? Твоего отца тоже позовем? — Я хотела убедиться, что это так.
— Ну да. Думаю, он хочет повидать внучку не меньше, чем мама.
«Если бы ты только знал», — подумала я, отводя взгляд и изображая раздумье, чтобы оттянуть этот момент.
— Наверное, — сказала я в конце концов.
Бен вздрогнул от неожиданности, его глаза засияли. Он схватил вилку и вернулся к еде, старательно изображая спокойствие.
— Может, пойдешь примешь ванну, расслабишься? А я пока приберу здесь все, — предложил он, когда мы покончили с ужином.
Я хотела бы присутствовать при разговоре, но предложение принять ванну было слишком соблазнительным. К тому же я могу все услышать и оттуда.
— Да, было бы неплохо. Спасибо.
Я поскорее набрала ванну, потом закрыла краны, залезла в воду и прислушалась.
— Мам, это я, — донесся до меня его сдавленный голос.
Я надеялась, что он не расчувствуется слишком сильно. Эта его черта меня очень раздражала и сильно отличала от Питера, который обычно был спокоен и рассудителен.
— Хорошо, мам. В самом деле… Я за тем и звоню. Мы тут подумали — не хотите с папой заехать на этих выходных?
Я затрепетала от возбуждающей мысли о том, что снова увижу Питера и его первую встречу с дочкой. Какой же мукой для него будет хранить молчание! Я вылезла из ванны и завернулась в халат. Голос Бена разносился на всю квартиру.
— Конечно! Она тоже хочет вас видеть, — его голос подскочил вверх на октаву, когда он соврал; в отличие от отца, Бен был неважным лжецом. — Э… Где-нибудь около полудня? Мы приготовим обед.
От раздражения я стиснула зубы. Какой же он никчемный! По распорядку дня около полудня я укладывала Элоди спать. Как он мог об этом забыть? Я распахнула дверь и свирепо посмотрела на него, когда он закончил разговор.
— Около полудня?
Бен обернулся ко мне с недовольным видом:
— Да. А что не так?
— Да ничего. Только Элоди будет спать. Я думала, они собирались повидать ее?
Бен нахмурился еще сильнее и вздохнул:
— Они приедут повидать ее, — сказал он спокойно. — Не думаю, что ей сильно повредит, если она один раз ляжет спать немного позднее.
Я едва не влепила ему пощечину.
— Бога ради, Бен! — фыркнула я. — Как это на тебя похоже! Это же не ты надрывался, чтобы приучить ее к режиму. Я не хочу, чтобы мои труды пошли прахом из-за того, что тебе так удобнее.
— Хорошо! — огрызнулся Бен. — Тогда мы сначала пообедаем, а они смогут посмотреть на девочку, когда она проснется.
— Только не думай, что я буду готовить обед. Спасибо, мне хватает дел и без того, чтобы развлекать твоих родителей.
Он стиснул зубы, силясь сдержать раздражение.
— Я приготовлю, — принялся умолять он, явно боясь, что я передумаю. — А ты можешь посидеть и поболтать с ними.
— Конечно. Отличная идея! Мы ведь так хорошо с ними ладим. — Я знала, что это неразумно, но не могла сдержаться — он просто чертовски меня взбесил.
Бен подошел ко мне и заключил в объятия, на которые я не ответила.
— Пожалуйста, Белла, не надо превращать это в кровную вражду, — сказал он. — Они — мои родители и бабушка и дедушка Элоди. Я не хочу, чтобы они стали совсем чужими.
Я задумалась на секунду, что бы он почувствовал, если бы я сказала, что на самом деле Питер — отец Элоди, а не дед. Наверное, это бы его убило. В прямом смысле. На мгновение я даже ему посочувствовала. Он-то в этом был нисколько не виноват.
— Прости, Бен. Просто… мне кажется, что я не нравлюсь твоей маме, и от этого мне очень больно.
— Ты ей нравишься… — настаивал Бен, приподняв мой подбородок так, что я смогла взглянуть на него с самым трогательным выражением на лице. — Поэтому не думай, что кто-то хочет тебя оскорбить или относится к тебе пренебрежительно. Просто будь собой, и они полюбят тебя так же, как люблю тебя я.
«Это вряд ли», — подумала я и улыбнулась:
— Я тебя тоже люблю. Просто я устала. Как насчет того, чтобы сегодня лечь пораньше?
Бен улыбнулся мне с неподдельной любовью и нежностью во взгляде.
— Были времена, когда это означало совсем другое. И знаешь… Хотя я понимаю, что ты говоришь только о том, чтобы пойти спать, я считаю это прекрасной идеей.
— Кто сказал, что я говорю только о том, чтобы лечь спать?
Я бросила на него соблазнительный взгляд через плечо, взяла его за руку и потащила за собой в спальню. Мне нужно было, чтобы он оставался ласковым.
Глава двадцать третья
— Приехали! — крикнул Бен со своего наблюдательного поста у окна гостиной, выходившего на улицу.
Все утро в ожидании приезда родителей он не находил себе места. Он приготовил на обед лазанью и постарался привести квартиру в идеальный порядок, стараясь не допустить ни малейшей оплошности.
Как и Бен, я тоже все утро готовилась. Я долго нежилась в ванне, потом почти час занималась прической и макияжем. Я выбрала парфюм «Hermes», зная, что Питеру всегда нравился этот аромат, и надела обманчиво эротичную приталенную блузку и лучшие обтягивающие джинсы, выгодно подчеркивающие длинные стройные ноги и идеальную попу. Укладывая Элоди для дневного сна, чтобы выиграть время до встречи с Питером и Джо, я посмотрелась в зеркало и осталась довольна отражением.
— Привет, мам! Привет, пап! — донесся до меня голос Бена, вызвав возбужденный трепет. — Ты похудел, папа. С тобой все хорошо?
Я затаила дыхание в ожидании ответа Питера:
— Теперь да.
Я выжидала в полумраке комнаты Элоди, слушая, как они входят в квартиру.
— Здравствуй, милый! Это для Беллы… и для Элоди. — От голоса Джо мне все еще хотелось скрежетать зубами, хоть и прошло уже много времени.
— Спасибо, мама! Заходите! — Я давно не слышала у Бена такого счастливого голоса. Похоже, визит родителей вызвал в его душе настоящий подъем.
— Белла только что уложила Элоди поспать после еды, — сказал Бен. —
