не поступало никому, у всех значок об отсутствии сети на мобильных.
Вызвал своих спецов, прошерстили офис, только к концу рабочего дня обнаружили несколько глушилок, хитро спрятанных по всему офису. Пока изъяли, пока обезвредили, пока получили все наставления и выпроводили ревизоров. В общем, сесть и слегка отдохнуть нам удалось только теперь.
— Как думаешь, это всё, что предпримет Гробовой? Или ждать еще подлянок? — спрашивает Макс.
— Думаю, что ждать еще. Сегодняшние, конечно, нервы сильно помотали, но особого урона нам не нанесли. До тендера всего неделя осталась, — задумчиво отвечаю я, наблюдая в окно, как ночь медленно завладевает городом, — Ты Ульяне-то дозвонился в итоге?
— Тьфу, — Макс хлопает себя по лбу, — Я и забыл, с этими проблемами пока разобрались. Сейчас наберу. Она небось места себе не находит. Странно, что не приехала, наплевав на запрет.
Достает мобильный, ищет нужный контакт.
— Почему ты ей запретил приезжать? Всё еще плохо себя чувствует? — безразлично спрашиваю я, стараясь не показывать, что волнуюсь.
— Вроде хорошо, рвётся в бой. Я подумал, нас два взрослых мужика, разберёмся без хрупкой девушки. Зачем ей лишний раз нервничать? — подносит трубку к уху.
— Ну да, наверное ты прав, — кручу в пальцах почти полный бокал я, думая о своём.
5 лет назад
Удалось уговорить Улю задержаться у меня еще на пару дней, пока не начнётся сессия. Пришлось приложить немало усилий, но уже вечером отвёз её в общагу, чтобы она собрала вещи и учебники, которые могут понадобится. А ночь мы провели в своё удовольствие, я даже мужественно остановился, оставив моей девочке несколько часов для сна.
Утром проспали, но быстро собрались, потому на работу я приехал почти во время. Сначала отвёз Улёныша в Универ. В офис вошел с лучезарной улыбкой и слегка шальным выражением лица и тут же столкнулся с мрачным отцом.
— Денис, зайди ко мне, хочу кое-что обсудить, — обронил он и двинулся в сторону своего кабинета.
Ну вот, а так прекрасно начинался этот день.
Кабинет отца. Просторное помещение с минимумом мебели, с закосом под антикварную. Любит он выпендрёж, современная функциональность — явно не его стихия. Сажусь в кресло, напротив стола и смотрю на отца.
— В чём дело? — не выдерживаю через 5 минут молчаливых гляделок.
— Как прошла командировка? — суровым тоном спрашивает отец.
— Всё в порядке, выполнены все необходимые действия для ликвидации последствий ЧП и предотвращения возникновения подобных ситуаций, — отвечаю я, не понимая, что он хочет от меня еще услышать. Я же прислал ему отчет о командировке еще в праздники, пока котёнок спала, мне удалось немного поработать.
— Эту фразу я уже видел в твоём отчете. Почему ни разу за праздники ты так и не явился ко мне? Почему игнорировал письма на рабочей почте и мои звонки? — продолжает допрос отец.
— Я ответил на твои звонки и сказал, что приехать не могу, потому что занят. Письма я не игнорировал, у меня были выходные, совершенно легальные выходные, объявленные во всей стране. Я не понимаю сути твоих претензий, отец. — я уже раздражен, он разговаривает со мной как с мальчишкой в детском саду.
— Ден, что происходит? — устало выдыхает отец, — Ты раньше всегда был на связи, решал рабочие вопросы в любое время дня и ночи. Откуда в тебе появилась эта непреодолимая тяга к отдыху? Ты же знаешь, что владелец бизнеса всегда должен держать руку на пульсе и быть готовым к работе.
— Знаю. Но это не мой бизнес, а твой. Я тут такой же наёмный работник, как остальные, только с более широкими полномочиями. Если раньше я выполнял какую-то работу, значит мог, мне было не сложно. Раз отказываюсь её выполнять теперь, значит занят, не могу. — да жестко, зато понятно. Пора бы очертить границы.
— Вот как ты заговорил, — сокрушенно качает головой отец и неожиданно громко стучит кулаком по столу, — Да ты понимаешь, щенок, что всё, что у тебя есть дал тебе я? Что всему тебя научил я? Если бы не я, то где бы сейчас был? Метлой махал или разнорабочим на стройке вкалывал?
Вскакиваю с места, опираюсь на стол руками и вкрадчиво говорю:
— Каждый рубль, что ты в меня вложил я с лихвой отработал за 5 лет, что пашу на тебя в этой компании. Если ты не заметил, я не беру твоих денег уже несколько лет. А зарплата моя здесь не отличается от зарплаты специалиста моего уровня и с моими обязанностями в любой другой компании. Если ты считаешь, что имеешь права от меня что-то требовать только потому, что дал мне работу, так я уже в ней не нуждаюсь. Могу уволиться, если хочешь. Будешь сам ездить в командировки, оправдываться перед обычными работягами, клиентами и журналистами за свои косяки.
— Денис, сядь! — кричит отец, — Не нужно на эмоциях принимать решения. Ты знаешь, что эта компания в будущем достанется тебе. Всё, что ты делаешь, делаешь в своих интересах. Ты слишком изменился за последний месяц. Еще раз спрашиваю, что с тобой происходит?
— Со мной всё в порядке. Просто помимо работы, появилась личная жизнь. — тут же жалею, что сказал, сейчас вопросов станет еще больше.
— Так у вас с Лилей всё наладилось? Что ж ты молчал! Она жаловалась папе, что ты не уделяешь ей время, — радуется отец. Преждевременно.
— Это не Лиля. Кстати на счёт неё…Я не собираюсь жениться на дочке твоего партнёра. — твердо говорю я.
— Как не Ляли? А кто? Как не собираешься? — возмущенно задает вопросы отец.
— Вот так. Я люблю другую женщину. И если женюсь, то на ней. А не по расчету, чтобы ты бизнес мог расширить.
— Денис! Кто она? Какая-нибудь очередная модель или прожигательница жизни?
— Не важно, кто она. Важно, что я её люблю. И то, что Лиле нет места в моей жизни. Найди другой способ завладеть компанией её папаши.
— Любишь? — саркастично усмехается отец, — Да у тебя такая любовь каждый день меняется. Сколько я уже их видел? А Лиля — отличный вариант, мы с Сомовым уже план развития набросали, всё на мази.
— Чёрт возьми, да как можно говорить с человеком, который о любви только в книжках читал! — зло рычу я, — Мне побоку на Сомова, его дочь и ваш план. Тебя вообще, кроме бизнеса, хоть что-то в этой жизни интересует? Мне иногда кажется, что ты и маму не любил, потому она и сгорела так быстро. Тебе было на неё плевать, ты бизнес расширял. Да и на меня было плевать, во мне ты всегда видел не человека, личность,
