вышли из грёз Лавкрафта — долгое воздействие Смерти умудрялось перекраивать организмы покруче какой-нибудь радиации.
Я уселся прямо под дверь. Конечно, в идеале, эксперимент требовал повторения в точно таких же условиях — то есть без мощного препятствия в виде каменной древесины, которая, скорее всего, сильно ослабит эффект... но уж как есть.
Честно говоря, сосредоточиться было сложно. Звуки снаружи нервировали, сбивали спокойное течение мыслей и концентрацию. Тревога усугублялась тем, что я все еще не знал, сколько времени уйдет на переход — Диомеде понадобилось семь часов, и все это время я тоже без дела не сидел... но даже приблизительно я не мог прикинуть, сколько еще осталось. Может, пара минут. А может — пара часов. И уж тем более я не мог сказать, сколько времени выдержит дверь в подземелье. Если сломается слишком рано — что ж, значит, не повезло. Будем прорываться, как есть.
Напарница отошла от меня вглубь коридора на пару десятков шагов и отключила духовное восприятие. Теоретически, этого должно хватить, чтобы ей не ударило по мозгам так же, как мне полчаса назад. Ну а если не хватит... план прорыва (ну, первые пара шагов, а потом голая импровизация) обговорен заранее, да и немного времени, чтобы очухаться, у Диомеды будет. Наверное. К тому же, после ее прорыва мы, быстро шагая по коридору, разменяли одну из полученных Бронзовых монет и закупились еще тремя гранатами — чисто на всякий случай. Теперь у каждого из нас их было по две штуки: со стихией Жизни и со стихией Холода.
К счастью, слишком долго ждать не пришлось. Сложно сказать, сколько конкретно времени прошло, но, по ощущениям, от силы минут двадцать — дверь еще держалась, хоть и скверно потрескивала под неутихающим энтузиазмом монстров. В этот раз я успел уловить момент перехода — и резко остановить поток втягиваемой Ци. Я даже успевал замедлить Контролем тот объем, что рванулся ко мне — можно было слегка приглушить звук колокола... но зачем?
В этот раз боль была куда терпимее, чем при переходе на Бронзу. Заметно развившееся с тех времен духовное тело пережило удар куда спокойнее, хоть и пришлось слегка стиснуть челюсти и напрячься, сдерживая нахлынувшую волну. Не успела боль отступить до конца, как я уже вскочил на ноги, готовый немедленно действовать.
Прислушавшись к тишине за дверью, я предвкушающе улыбнулся.
***
Пока я возился с брусом, запирающим дверь, Диомеда как раз успела добраться до меня из глубин коридора и встать рядом, с мечом наизготовку в одной руке и гранатой в другой.
Дверь распахнулась с ощутимым трудом — в результате мощных ударов она слегка покосилась, даже будучи плотно втиснута в дверной проем (чудо еще, что с петель не слетела). Ну а за дверью нашим взглядам открылось... странное.
Добрых две дюжины зверей разных размеров и степени уродства лежали, катались по земле, сидели на брусчатке с ошарашенным видом, стояли, пошатываясь... а еще двое монстров совершенно спокойно ходили между телами и буквально несколькими укусами прерывали жизни своих сородичей. То ли эти двое были самыми сильными из всех, то ли находились далеко от подземелья и эпицентра удара, но кем-кем, а идиотами они не были. Вместо того, чтобы гоняться за синицей в небе в виде запертых в подземелье маленьких и слабых людишек, эти двое выбрали подстреленную стаю журавлей на земле. Учитывая, что звери Ци из окружающего мира впитывали с заметно большим трудом, чем разумные расы, то самой популярной Дорогой в Небо для них было жрать себе подобных. И людей. Причём балансируя на тонкой грани — слишком слабых есть бессмысленно, а слишком сильные и даже равные вполне могут закусить тобой и сами. А тут такой халявный фуршет из мяса равных — как тут удержаться?
В форте эти десятки зверей жили в состоянии холодной войны — судя по моим ощущениям, они все были Хиатусами примерно одного уровня, никто особо не выделялся по силе. Тех, что слабее, тут оперативно убивали и совместно съедали. Тех, что сильнее... просто не было. Видимо, Очаг был слабоват для появления Хиатусов с Истоком. Ну а тех, что прорвались на этот этап за счет поедания себе подобных, убили в последнюю зачистку с десяток лет назад, и новые появиться еще не успели.
Исключением из правила была разве что стая безглазых, которых мы привели с собой. Хоть они и были поодиночке заметно слабее, чем местные, но, в ходе последующих разборок, сократившись в количестве раза в три, заметно набрали в силе и практически сравнялись с остальными жителями форта.
Увидев двух бодрых тварей, перекусывающих своими сородичами, я раздумывал недолго. Провернув две полусферы гранаты друг относительно друг друга до третьего щелчка, я отсчитал две секунды и швырнул снаряд со стихией Холода прямо под лапы ближайшему. Тварюга, похожая на отвратительную пушистую многоножку без хитинового покрова, но со жвалами длиной в мою руку, на движущийся предмет среагировала глупо — дернувшись в сторону летящего шара, ухватила его жвалами...и проглотила. Всё. Этот уже не жилец.
Буквально спустя мгновение такая же граната улетела в сторону второго монстра — Диомеда пришла к тем же выводам, что и я: этих двоих надо было нейтрализовать или хотя бы задержать, пока они были слишком увлечены пожиранием сородичей. Второй Хиатус оказался умнее и дернулся в сторону, отпрыгивая от подозрительной штуковины. Тем не менее, вспухший купол концентрированной Стихии Холода успел задеть и хорошенько проморозить монстру одну из лап и часть пуза. Монстр, выглядевший как омерзительного вида громадная скособоченная жаба, покрытая жесткой щетиной и пластинами хитина в стратегически важных местах, громко и отчаянно заорал. Но вопль мы услышали уже заметно приглушенным. Потому как, забросив последние две гранаты со Стихией Жизни в гущу тех монстров, которых задело ударом колокола, мы вновь захлопнули дверь в подземелье.
Раз.
Вопль жабы настолько отчаянный, что у меня появляется ощущение, что граната задела ему что-то очень важное и дорогое.
Два.
К первому воплю добавляется еще добрый десяток — это взорвалась первая граната Жизни, прямо под дверью. По идее, парочку ближайших к эпицентру монстров должно было убить пусть не мгновенно, но довольно быстро, а тех, что подальше — оглушить, ослепить и обжечь стихией-антиподом, вынудив рвануть подальше от неприятного места.
Три.
Четыре.
