протянула ко мне руки.
Я хмыкнул, покачал головой и сказал:
— Ну что ж, продолжим…
* * *
Мы лежали на кровати.
Светлана прижималась щекой к моему плечу. Но изредка она всё же приподнимала голову и посматривала за окно: проверяла, не появились ли на небе краски рассвета.
Я рассматривал плясавшие на потолке тени. Чувствовал, как поглаживал моё тело проникавший в комнату через приоткрытую форточку ветерок. Слушал болтовню Светочки.
— … Платье у невесты было так себе, — говорила Ельцова. — Не скажу, что выглядело оно бедненько. Нет. Длинное такое платье, в пол. Цветочные узоры, оборки, перчатки, длиннющая фата. Видно, что недешёвое. Но от директора швейной фабрики я ждала большего: чего-нибудь эдакого, заграничного.
Она повертела рукой, посопела.
— В прошлом году у нас в ресторане отмечали свадьбу внучки первого секретаря горкома. Вот там был размах! Ты бы видел! У девчонки одних только жемчужин на платьишке было с полсотни! Везде кружавчики с серебром. А ткань блестящая — сразу видно, что импортная: небось, американская или немецкая.
Светочка вздохнула — с нескрываемой завистью.
— Но твой Илья Владимирович тоже отличился, — сказала она. — Он у нас только три торта заказал. Наша начальница ему говорила: трёх не хватит на такое количество гостей. Прохоров её послушал. И ещё три привёз. Наши повара как увидели их, так сразу в осадок и выпали. Чуть ли не в бинокль их на столе разглядывали!
Ельцова покачала головой, улыбнулась.
— Шеф на кухне спорил с начальницей, из чего были на тех тортах украшения. Говорил, что все те листики и цветочки пластмассовые. Я потом, будто случайно ткнула пальцем в розочку. Мягкая. Кремовая! Я палец уже на кухне лизнул — крем вкусный, не масленый. Я и торт попробовала, когда тарелки убирала…
Она дёрнула плечом.
— … Правда, всего лишь малюсенький кусочек, — сказала Светочка. — Шоколадный бисквит. Как будто сгущённым молоком пропитанный. Но разве ж таких крошек хватит, чтобы понять вкус? Они все торты Прохорова сожрали! Представляешь, Серёжа? Будто сладкого никогда не видели. А к нашим тортам едва прикоснулись.
Ельцова приподняла голову, посмотрела мне в лицо.
— Не знаешь, где Илья Владимирович те торты купил? — спросила она.
— Спрошу у него, — ответил я, — при встрече.
Светочка мазнула по моей шее волосами, обняла меня рукой, вновь прижалась ко мне щекой.
— Я сладкое не очень люблю, — заявила она. — Но одну такую розочку бы съела. Целиком. Или… тот, другой цветок…
— Орхидею, — подсказал я.
Ельцова вновь встрепенулась.
— Серёжа, так ты его видел?
Я улыбнулся и сообщил:
— Мой младший брат его видел. И даже попробовал.
— Правда? — спросила Светочка. — И как? Вкусный?
Она навалилась на меня тяжёлой грудью (я почувствовал её сердцебиение), заглянула мне в глаза.
— Говорил, что тот цветок из взбитых сливок. Сладкий. Но ничего особенного.
Света снова вздохнула, повторила мои слова:
— Ничего особенного…
Усмехнулась, дёрнула головой.
— Ага, — сказала она. — Так я и поверила. Ничего особенного. То-то их в субботу так быстро смолотили.
Светочка замолчала.
Я чувствовал, как билось моё сердце. Ощущал, как колотилось сердце Светочки: заметно чаще, чем моё.
Зевнул.
— Серёжа, я ещё вечером хотела тебе сказать… — произнесла Ельцова.
Прижалась ко мне, словно испугалась, что я вот-вот убегу.
— … В следующую субботу мы не увидимся, — сообщила она.
Я повернул голову.
Спросил:
— Почему? Снова банкет?
Светочка кивнула.
— Да. Банкет. И опять в субботу.
Её голос звучал жалобно, едва ли ни слезливо.
— Кто на этот раз женится? — спросил я.
Ельцова пощекотала мою шею волосами.
Я увидел, как Света поморщила нос.
— Не свадьба, — сказала она. — День рождения. У жёнушки директора Центральной продовольственной базы.
Моё сердце забилось в том же ритме, что и сердце Светочки.
Почувствовал, как исчезли вдруг усталость и сонливость.
— Как интересно, — сказал я. — Десятого ноября, говоришь?
Глава 18
В воскресенье утром я вновь бежал к пятнадцатой школе вместе с Кириллом и Леной Котовой. Дождь закончился ещё вчера вечером. Но тяжёлые тучи всё ещё нависали над городом. Пар изо рта сегодня не шёл, не припекало и солнце. Из крон деревьев доносились тревожное птичье чириканье. В лужах под ногами мелькала пожелтевшая и опавшая с деревьев листва.
После вчерашнего разговора с Ельцовой я сменил планы на воскресенье. Изначально планировал, что съезжу в посёлок, проведаю сегодня родителей. Но передумал. Днём Артурчик и Кирилл ушли к своим подружкам в женский корпус. А ко мне вновь явилась Котова. Вот тогда я и попросил Лену, чтобы она организовал мне сегодня разговор со своим старшим братом.
Котова меня порадовала: не набросилась с расспросами, как на её месте поступили бы другие девчонки. Она кивнула головой и лишь уточнила, где и в какое время мы встретимся с Олегом. Затем мы с ней прогулялись до таксофона (не побеспокоили бабу Любу). Лена позвонила на вахту общежития, где проживал её старший брат. Нам повезло: лейтенант Котов отсыпался после ночного дежурства.
Встречу Олегу я назначил в молодёжном кафе «Солнышко» около медицинского училища. Оно располагалось неподалёку от общежития, где проживал пока холостой Котов — я смутно припомнил, что бывал в том кафе пару раз в прошлой жизни. До кафе мы с Леной добрались на трамвае (уже во второй половине дня). Пока мы ехали, вновь пошёл дождь: мелкий, моросящий.
Олега Котова мы заметили, когда шагали от трамвайной остановки. Котов ждал нас на улице: прятался от дождя под жёлто-зелёной кроной тополя, неподалёку от входа в «Солнышко». Выглядел он не выспавшимся, серьёзным и слегка раздражённым. Олег хмурил брови, следил за нашим приближением. Прятал подбородок за коричневым вельветовым воротником короткой демисезонной куртки.
Я протянул Котову руку — тот пожал её, буркнул: «Привет». Но сестре он улыбнулся. Я снова отметил, что Олег и Лена внешне походили друг на друга. Будь они одного пола, Олега от Лены отличала бы только горбинка на носу, да родинка на подбородке. Я жестом пригласил Котовых в кафе. Первый поднялся по ступеням и приоткрыл дверь — пропустил Лену в пропахшее общепитом помещение.
Сообщил Котовым, что «угощаю». Мы купили по молочному коктейлю, Лена взяла мороженое с клубничным сиропом. А мы с Олегом подошли к выбору еды серьёзно: взяли по две сосиски в тесте, и по четыре пончика (аппетитных на
