что происходит.
По пути к шатру Ирэн перехватила девушка и заглядывая ей в глаза спросила:
— Ирэн-ханум, а можно мне тоже мыла, которое вы подарили Гюзель?
Ирэн кивнула:
— Конечно можно,
Потом окинула взглядом всех и громко произнесла:
— Девушки подходите, я всем принесла
Жёны хана сразу поняли о чём она говорит и вскоре возле Ирэн собралась «цветная звенящая кучка». Все девушки были красиво и ярко одеты, и на них было довольно много драгоценностей.
Ирэн подозвала служанку с корзинкой и начала раздавать мыло, спрашивая:
— Ягодное или травяное?
Подошли те девушки, которые были в купальне и Ирэн торжественно каждой вручила крим, потому что все они выразили желание получить именно средства для красоты.
Гюзель спросила:
— Ирэн-ханум, а, если я и про крим всем расскажу, можно мне будет ещё мыла?
Ирэн подумала, что девочка умненькая и «далеко пойдёт» и кивнула:
— Конечно, Гюзель, буду рада, если ты поделишься своим мнением.
Пришла Равшана и все сразу побежали к своим шатрам, но мордочки у всех были довольные и только Эстер сидела с мрачным выражением на лице.
Ирэн дождалась, когда Равшана с ней поравняется и они пошли к шатру.
Равшана сразу на подходе сказала:
— Эстер не вставай, я же вижу, что тебе не здоровится, хочешь я пошлю за лекарем
— С-спасибо, Равшана…-ханум, — почти что прошипела Эстер, — мне хорошо.
А Ирэн, подозвав служанку с маленькой корзинкой, протянула корзинку Эстер со словами:
— Эстер, прими это в подарок от меня, там мыло и кримы, возможно тебе понравится.
Как бы ни хотелось Эстер выглядеть гордой, но она была не в силах отказаться, особенно после того представления, которое устроила Ирэн. Женское любопытство съело бы её изнутри.
Ирэн порадовалась, что хоть так удалось сделать маленький шажок навстречу. Может быть, ещё удастся наладить контакт со своенравной и ревнивой звездой гарема.
Если бы Ирэн знала о том, что произойдёт всего через несколько часов, она бы отобрала корзинку с подарками у Эстер. Но, сожалению, нам не дано знать будущее
Глава 36
За ужином атмосфера была вполне приемлемая. Ирэн тихо переговаривалась с Равшаной-ханум, периодически Равшана-ханум задавала вопросы Эстер. Хан сегодня к ужину не пришёл. Зато он прислал целое блюдо омаров.
Все оживились и с удовольствием отведали необычно приготовленные хвостики. Ирэн тоже с радостью приобщилась, потому что мясо курицы, которое здесь было ежедневно, уже поднадоело. Правда один раз была какая-то рыба очень похожая на треску, но Ирэн в этот день опоздала и ей не хватило.
Ирэн наблюдала за девушками и понимала, что вот она так жить не сможет. Конечно, в тепле, в уюте и в сытости, правда сам ты решаешь, что и когда делать только в строго определённых рамках. Поэтому и радость у них такая искренняя и незамутнённая, от простых подарков и редкой еды.
Ирэн даже затошнило от такой перспективы.
— Не хочу, не хочу, не хочу! — подумала она
Даже Равшана-ханум, тронула её за руку и спросила:
— Что-то случилось? У тебя лицо такое стало несчастное?
Но ответила за Ирэн вредная Эстер, обращаясь к Равшане и говоря об Ирэн в третьем лице:
— Конечно, несчастное, где бы ещё она поела омаров
Ирэн решила проигнорировать, хотя ей и хотелось сказать, что на месте Эстер, она бы не стала увлекаться омарами, всё-таки продукт достаточно аллергенный.
А ночью, даже под утро, когда в окно стал пробиваться свет встающего солнца за Ирэн пришли.
Пришёл Мустафа-хан и Равшана.
Хан смотрел на Ирэн и ноздри его широкого носа раздувались.
— Это правда, что ты дала Эстер какие-то снадобья? — спросил он
Ирэн, ещё не успевшая толком проснуться, кивнула:
— Да, я дала ей средства для красоты, кот…
Но хан перебил её:
Ты сделала это специально? Что ты добавила туда, какой-то яд?
Ирэн ошарашенно смотрела на Мустафу-хана и постепенно до неё доходило, что он только что обвинил её в том, что она что-то ядовитое подсунула беременной Эстер.
— Вы о чём? — Ирэн переводила глаза с Равшаны на хана, — там не было никакого яда, это просто косм… средства для кожи
— Равшана, ну хоть ты скажи, ты же тоже пользуешься, — Ирэн в отчаянии посмотрела на Равшану, — и Абу Сина видел, что использовалось для изготовления, мы же с ним вместе делали.
— Мустафа, сын, — обратилась Равшана-ханум к хану, — я не думаю, что Ирэн-ханум решила отравить Эстер, она, наоборот, хотела наладить с ней отношения.
— А что случилось с Эстер? — спросила Ирэн, надеясь, что ничего смертельного или непоправимого.
— Сначала у неё появилась сыпь на коже, а потом начали опухать губы и лицо, на которое она нанесла крим, — ответила Равшана-ханум
Ирэн покачала головой:
— Это не может быть от крима, даже, если у неё какая-то алл… непереносимость отдельным составляющих, ничего опухнуть просто не могло.
И вдруг на Ирэн снизошло озарение, перед глазами встало высокомерное лицо Эстер, кусок за кусочком, поглощающей омаров.
— Это омары, — произнесла Ирэн, — это пищевая алл… непереносимость.
Хан посмотрел на Равшану, спросил:
— Эстер раньше ела омаров? Было что-то похожее?
Та кивнула, что да, ела, и подтвердила, что раньше такого не было.
Ирэн спросила, вспомнив счастливые лица девушек:
— А как давно это было? До её беременности?
Равшана кивнула:
— Да, в последний раз здесь подавали омаров полгода назад, а беременность у Эстер около трёх месяцев.
Ирэн вздохнула, пытаясь унять колотящееся сердце и сказала:
— Беременность многое меняет, спросите у лекаря. Любой лекарь подтвердит, что это так.
— Я услышал тебя, гостья, — жёстко произнёс Мустафа-хан. Доктор сейчас у Эстер, позже я спрошу. А пока ты больше не можешь оставаться здесь, пока я не буду полностью уверен в твоей невиновности. Я не могу ставить под риск тех, кто доверился мне. И я бы изгнал тебя из гарема, но ты пленница, хотя я и дал тебе статус гостьи.
Да ещё твои слова про «чёрную кровь» не дают мне покоя, поэтому жить ты будешь в одной из комнат джарийе*. Тебя будут запирать, там есть двери и решётки на окнах. Когда ты начнёшь искать «чёрную кровь», то сопровождать тебя будут мои алыпы.
(*Джарийе — рабыни, наложницы. В их обязанности входила уборка помещений и прислуживание тем, кто находился выше статусом.)
Ирэн совсем не улыбалось
