(콜) — договорились, отлично, конечно
…
Не сразу, а с пятой попытки мы зашли в Тихий лес. Шаг за шагом мы все более соглашались с названием места: здесь и вправду не пели птицы или не шуршали лапки животных.
— Как тогда мы заметили кроликов?
— Думаю, в той части леса не все так плачевно как тут. Ты разве не чувствуешь давление?
Я остановилась и пыталась понять, что чувствую.
— Кажется, что душно, но ни дождя, ни туч нет.
— В том и дело. Я, конечно, не настоящая шаманка, но знаю точно: в хороших местах редко бывает плохо.
Согласившись на слова, я продолжила идти с Хани. В середине пути деревьев становилось все больше и выше, а их корни — массивнее и запутаннее. Ночью без фонарика было плохо, но если мы взяли бы хотя один мелкий факел, то стали первыми в списке агви на съедение. Справа промелькнула чья-то тень, и мои нервы стали натягиваться.
«Боже, мы идем на злобного духа, при этом не имея каких-либо сил, кроме мешочка с травами да оберегом. Хоть бы не умереть».
— Чувствуя, что мы совсем рядом, — настороженно шепнула Хани.
— Я красивая? — раздался звонкий голос напротив нас. Его издала женщина с глубокими как от огня шрамами, покрывающими всю поверхность лица, в красном ханбоке, похожим на ханьфу из-за верхней кофты, доходящей до колен и имеющую пояс.
На лице Хани читался или страх, или обида, что после ее слов снова появился тот, кто мог легко убить нас одним взглядом. Я не знала, что делать так быстро, как заметила улыбку писательницы.
— А мы красивые?
Я округлила глаза и удивленно посмотрела на неё, а санщильмёнгви тем более. Ей явно еще не задавали таких вопросов после стольких веков.
— Так что, мы красивые? — повторила Хани. Я бы подумала, что она в смятение и пытается найти решение. Но пока она заговаривала агви, незаметно пальцем указывала на мой рукав. В него я положила пучжок от паксу Ок.
«Она хочет…»
Хани дала еще один знак — быстрое подмигивание правого глаза. Я поняла и также незаметно кивнула. Резко достав оберег и рванув, с трясущимися руками побежала к лицу санщильмёнгви. Сначала все было как надо, но затем она среагировала в последнюю секунду и взмахом руки вызвала сильный ветер. Как острое лезвие он порезал мне щёку и ужасно глубоко поранил предплечье. Кровь хлынула незамедлительно, и мне пришлось сесть на корточки. Хани ужаснулась при виде меня и повернулась к злобному духу. Мне казалось, что я чувствовала весь гнев писательницы.
— Неужели вы думали, что все так просто? Дайте подумать: был ли когда-нибудь человек, что поранил меня. Ой, нет! — агви театрально похлопала в ладоши и рассмеялась.
Хани тоже решила действовать. Пока санщильмёнгви отвлеклась, у нее был прекрасный шанс. Травы, разумеется, не имели такой силы как у пучжока, но если паксу их дал, — значит, что они могли помочь. Хани в одну секунду подобралась близко к Ильсуп и попыталась кинуть травы. Агви легко отошла в сторону и её ничего не задело, ни один лепесток или веточка. От неудачи Хани испугалась и чуть подвернула ногу, вернувшись в прямое положение. Санщильмёнгви же подождала идеальный момент и, вызвав снова ветер, кинула ее резко в массивное дерево. Я услышала, как у Хани хрустнула спина.
— Хани! — я, не думая, крикнула. Силы покидали меня, тело тяжелело, а в глазах начинало темнеть.
— Если бы не он, Великий Владыка змей, то я бы не стояла здесь. Как же все-таки прекрасно иметь силы! — злобная Ильсуп снова рассмеялась.
«Владыка змей? Что же это за мудак такой? Мое время кончается — надо что-то сделать или я умру, оставив Хани тут одну».
У Хани, хоть и была в бессознание, но у неё медленно поднималась грудная клетка. Это облегчало ношу. Незаметно я сжала кулак, чтобы проверить пучжок. Когда санщильмёнгви направила свою руку ко мне, то я на всякий сжала ладонь покрепче. Кровь продолжала течь, и я боялась, что пучжок потеряет силу.
«Это мой последний шанс!»
У меня все еще оставалось немного сил на побег, но оставить умирать здесь Хани, я не могла. За две недели мы вправду подружились. К тому же наши интересы совпадали на девяносто, а то и сто процентов.
— Что такое, Сора?
Пока я раздумывала, а агви нахваливала себе, к ней подошла высокая, угловатая с косичками девочка. Она что-то шепнула Ильсуп и та злобно улыбнулась.
— Отлично! Скоро можно будет сварить суп из глаз и сердец. Мне не хватает пару девичьих, поэтому как раз можно будет начать с вас!
Санщильмёнгви стала идти в нашу сторону, а девочка осталась позади. Её глаза имели мертвенный вид, а радужки — серый цвет.
В последний раз я повернулась к Хани. Одна за другой появлялись капли слез, а сердце стучало невыносимо больно.
«Хани…»
Я заметила, как девушка двигает пальцами. До прибытия Ильсуп я немедля подбежала к ней.
— Хани… — хрипом я проговорила ее имя.
— Мирэ, я поняла. Нам нужно вместе использовать наши предметы, а потом произнести заклинание как в сказках. — Из ее рта немного потекла кровь. — Я, видимо, подвернула лодыжку, поэтому не смогу подойти близко.
— Хорошо-хорошо, что мне нужно сделать?
— Когда эта щипсэги подойдет ближе, я кину в нее травы, а ты быстро пучжок на её лоб и, бац, заклинание.
— Ок, но какое?
— Ты поймешь.
Я не успела подумать, потому что Ильсуп была уже в метре от нас. Хани крикнула: «Лови, тварь!», резко встала, наклонилась вперед и кинула ей травы в лицо. Я незамедлительно, с острой болью, последовала за писательницей и с хлопком прикрепила амулет на лицо.
— Очищение! — крикнула из всех сил Хани, а после я повторила за ней.
Санщильмёнгви не поняла, что происходит: резкая боль захватило все её тело, а после оно стало сверкать. От сильной яркости света мы закрыли глаза. В итоге мертвая Ильсуп исчезла в свете.
* * *
— О, тигр! Дорогой!
— Сын!
— Отец!
— Любимый!
Вернувшихся из Тихого леса радостно встречали родственники. После исчезновения Ильсуп, Сора пришла в себя и показала дорогу в хижину, где пропавшие люди лежали связанные в бессознание на полу. Мы разбудили первым травника, и он оказал нам первую помощь из подручных материалов.
— Жить будем?
— Будем, Мирэ. Кстати… — Она повернулась ко мне. — Ты же теперь моя подружка, а?
— Конечно, госпожа Сон! — я хитро улыбнулась.
— Эй!
— Простите, — перебил наш разговор дедушка Чханам. — Дорогие шаманки, спасибо вам, что спасли моего сына. — Уже точно бывший
