тапочки с бубонами.
— Соблазняешь меня?
— Что если и так? — сказала девушка, хватаясь за поло парня.
— Ну, вот испачкала рубашку. Придется застирать и остаться с тобой на ночь.
— Останешься, правда?
— Даже не надейся избавиться от меня, я ведь обещал тебе.
— Костя, ты заговариваешь мне зубы, — буркнула рассержено девушка, притягивая к себе его ближе, оплетая ногам его бедра. Всё-таки Костя был высок для её кухни.
Но Богрову было плевать, в глазах полыхнула страсть, он смело прижался к своей куколке губами, запрокинув той голову. Поцелуй не вышел нежным, скорее доминантным и подавляющим. Вики извивалась в его руках и терлась об него, желая быть у него под кожей, в сердце, в душе. Только она и ни одна другая больше туда не попала.
Когда он оба стали задыхаться, то Костя отстранился, взглянув на свою куколку, и чудом не застонал. Она — его грех. С красными опухшими губами, порозовевшими щеками, затуманенным очами, в ореоле белых локонов крошка выглядела непревзойденно. Халатик разошелся, и Костя увидел её черный кружевной комплект. Богров до крови закусил щеку изнутри, так мало в нём было рассудка. Она заслуживает самой красивой романтичной ночи, но не вот так, как в этот злополучный вечер пока свежи воспоминания о бывшем.
— Вика, давай пожарим эту гребанную картошку, а потом проведем ночь вместе в одной постели?
Вика вздрогнула и покраснела, что-то обдумывая.
«Ну, точно, еще не готова» — подумал Костя.
— Мы будем просто спать, я не буду на тебя давить.
— Ясно, — горько усмехнулась Вика, обняв себя руками. Отчего её изящная грудь аппетитно приподнялась, а Костя нервно сглотнул, смотря в этот вырез. — Ты тоже считаешь, что я такая хрупкая и хрустальная. Взять под стекло меня поставить любоваться по праздникам?
— Это тут не причем. У меня вот тут все до боли сводит, — Костя схватил её руку и приложил к ширинке, под которой прятался каменный стояк. — Ты не представляешь, сколько и как я тебя бы брал. Вскоре так и будет, но мы должны познакомиться ближе и научиться доверять друг другу. Ты ведь не веришь, что я серьезен?
Он поднял за подбородок её лицо, пораженное знанием о своем влиянии на его тело.
— Так, ангел. Ты же думаешь, что я ветреный?
— Я боюсь думать о завтра, Кость. Завтра, в котором может не оказаться нас вместе.
— Поэтому я не хочу спешить и укреплять это чувство в тебе. Тебе придется очень постараться, чтобы вытравить меня из своей жизни. Ты не поверишь, пока не узнаешь меня получше. Дай нам шанс, малыш. Ты нравишься мне очень сильно.
Вика закусила губу, а в глазах заблестел слёзы.
— Тише, милая, — сильные руки ласково взяли её щечки в плен, смахивая большим пальцам слезы. — Я буду заботиться о тебе и сделаю тебя счастливой. Я — твой, а ты — только МОЯ.
Они снова поцеловались, но более нежно и трепетно, словно прощали сомнения друг другу и клялись быть верными.
Дальше готовка пошла в мирном ключе с шутками и смехом. Вечером они включили компьютер Вики и стали смотреть фильм вместе, попивая чай с печеньем. Костя не выпускал из рук его девочку, но в какой-то момент фильм перестал их волновать. Костя начал кусать её за ушко, руками сжимая её грудь в вырезе халатика. Вики выгибалась, молила о новой ласке языком тела. Вскоре халатик был развязан и полы его распахнулись, являя её обнаженное совершенство, обернутое в черное кружево. Костя судорожно выдохнул, щипнув Вики за соски через тонкое кружево.
— Ты великолепна.
Виктория закусила губу, она хотела его соблазнять, слышать его открытое и жадное восхищение, мечтала о том, когда его искусные пальцы проникнут туда, где постоянно становиться больно, когда Костя делает эти смущающие вещи с ней. Она уже влажная, а он всего лишь трогает её грудь.
Пока она думала, Костя приподнял её и освободил от халатика и расстегнул лифчик. Грудь обдало прохладой и груди до того со вставшими сосками покрылись мурашками. Большие ладони накрыли её аккуратные вершинки и требовательно смяли, массируя их и заставляя боль между ног бить в саму чувствительную горошину. Вики застонала.
— Детка, ты очень отзывчивая. Давай снимем трусики, хочу видеть тебя всю, — шептал он ей на ушко, сидя за её спиной. Его пыльцы сомкнулись по бокам черного кусочка, прикрывающего её влажные лепестки, потянули вниз. Вика согнула ножки, помогая своему парню избавить её от последней одежды. Она смущенно свела ножки, но Костя развел их, схватив за колени.
— Идеально, — пальцы прошлись по её бутону, вызван стон наслаждения и спустились ниже к её складочкам. — Ты вся мокрая, Вика. Нравится, когда я тебя ласкаю?
— Ммм, — в подтверждении замычала крошка.
Костя распределял влагу по всей киске. Такой пошлый и смущающий звук, но Костя только больше распалялся, целуя и кусая её в шею.
— Да, так, малыш, мне это нравится. Хочешь, я введу палец глубже?
— Да, — засипела Вики, когда он кружил по её горошинке, заставляя её дергаться и дрожать.
Такое плавное скольжение и экстаз ярко оранжевого цвета, стоило Вики закрыть глаза и отдаться его опытным ласкам, когда в душе горела яркая осень. Она стала стонать, сама раскачиваясь на его пальцах, пока Костя не поднялся и не стянул футболку и джинсы. Завороженная и разморенная их играми, она смотрела как её парень разделся до одних боксеров….
Она раньше не могла смотреть его так внимательно, но сейчас на словно запоминала каждую мышцу, грубый изгиб мощного тела, накаченные икры и широкие плечи. Хотелось пройтись по этой загорелой коже губам и языком. Но Костя был лидером во всём и нисколько не смущался её пламенного взгляда. Атлет сел между её ног на колени хитро улыбнулся, подхватив её попку и подняв её кверху, так что колени прижались к груди.
— Что ты…? — не успела и вымолвить Вики, когда Костя озорно подмигнул и облизал губы.
Когда его язык высунулся и провел по её складочкам, она увидела это, то стала пунцовой и засопела пораженная. Он смотрел на неё и кружил по чувствительной горошине, заставляя Вики ахать. Он был так грешен, это выглядело так пошло эротично, что её возбуждение приняло новый уровень. Язык скользнув внутрь и Костя начал двигать внутри неё, заставляя желать большего, того что, она никогда не пробовала.
— Детка, ты такая сексуальная в этой позе, — высунув язык, он спросил её. — Нравится, как я беру тебя в такой позе?
— Да, — сглотнула Вики. — Я хочу больше…
Каким превосходством и собственническим взглядом он её
