моим. А ведь ещё чуть-чуть и я тоже «упаду» туда же, что и Крис! Я утратила способность соображать, и ошарашено посмотрела на него, когда он немного отстранился.
— А тебе я хоть немного нравлюсь? — его голос звучал как-то иначе, чем обычно.
Я едва заметно кивнула и опустила глаза. К утраченным присоединились способности говорить и дышать. Видимо, гормоны в критической ситуации берут управление над телом на себя. Сердце стучало где-то в горле и готово было выпрыгнуть изо рта. Он привлек меня к себе и снова поцеловал, но уже более настойчиво, по-настоящему. Я выпустила из рук книгу, позабыв обо всех сомнениях и полностью потеряв власть над собственным организмом, обвила руками его шею и провалилась в темноту собственных чувств. Za-za-zu? Бабочки в животе? Мне вспомнилось, как на тему ценности этого ощущения рассуждала Кэрри Брэдшоу: так это оно и есть? В точку. Бабочки и ещё что-то невообразимое. Я какой-то энтомолог-первооткрыватель… Мне уже стало совершенно всё равно, чего он от меня добивается… Лишь бы то, что сейчас со мной происходит, не прекращалось… Через некоторое время, неровно дыша, мы оба отстранились друг от друга. Он взял мои руки в свои.
— Я думаю, ты и сама знаешь, что обычно волки не вступают в связи с ведьмами, — немного взволнованно начал он. — Я честно пытался не думать о тебе. Не смог. Я только и делаю, что думаю о том, чтобы быть рядом с тобой. Ты победила — сдаюсь. Мне хочется попробовать, может быть, у нас с тобой что-то получится. Знаю, что многие волки меня осудят, но мне плевать, — он внимательно смотрел мне в глаза.
Это что, признание в симпатии, что ли? Очень мило. Злость медленно закипала во мне, но от шока я не знала, что ему на это сказать.
— Майя, ты мне очень нравишься, с момента первой нашей встречи, — снова заговорил он, расценив моё молчание по-своему. — И не только внешне. Я не хочу, чтобы ты думала, что мне нужна от тебя только физическая близость для галочки. Поэтому — будь моей девушкой.
Слова его просто напрочь убили волшебство момента, и минутное помутнение разума моментально слетело. Конечно, ему я не пара. Спасибо, что так доступно всё объяснил. Меня это отрезвило. Хорошо, что ещё не успела наделать глупостей. Как дура, со своими бабочками! Я резко освободилась от его рук.
— Думаю, у нас вряд ли что-то получится. Не знаю, что за чувства движут тобой — может быть, просто ты ждал, что я с разбегу прыгну к тебе в постель после такого-то признания, и расстроился, когда этого не произошло? Но всё равно хочется? Даже девушкой своей предложил стать, наверняка в порядке бреда! Что ещё придумаешь? В любом случае, я уверена, что этот твой порыв скоро пройдет. Не сдавайся — придёт время, благополучно забудешь обо мне, — зло сказала я и нарочито отрешённо стала смотреть в сторону.
А ведь почти прыгнула — ещё пять минут назад я была готова сделать это. Пустоголовая наивная кукушка! Проклятый волк! Ненавижу его за это!
Он продолжал недоуменно смотреть на меня. Пауза затягивалась.
— Это всё, что ты можешь мне сказать? По крайней мере, свой отказ ты могла бы выразить в более вежливой форме.
Тебе ещё и вежливую форму подавай?
— Могла бы, но не хочу. Зачем при таком очевидном желании снова унизить меня, ты вдруг решил сделать мне это предложение? Да, я ведьма, а ты оборотень, какие уж тут могут быть отношения, тем более что тебя осудят? Полагаю, это моё прегрешение не входит в число мелких. С ним сложно мириться, не стою я таких усилий, — я старалась говорить спокойно, едва сдерживаясь от злости.
— Я знаю, чего хочу, и прямо и честно об этом сказал. Ровно то, что думаю и чувствую. Или ты считаешь, что я должен восторгаться перспективой того, что любой волк при каждом удобном случае будет тыкать меня носом в то, что моя девушка — ведьма, да ещё и из рода Навичей? — он в раздражении вскочил с дивана и заходил по комнате. — Я бы мог не упоминать об этом, и тогда бы ты наверняка приняла моё предложение, — скрестив руки на груди, он остановился у камина и снова посмотрел на меня.
— Ты ошибаешься. В какой бы форме оно не прозвучало, я бы не приняла его. С самого начала ты повёл себя как самовлюбленный, надменный шовинист. Видимо, и мне тоже каждый раз будешь напоминать о том, что ты — богоподобное существо, которое снизошло до ничтожной ведьмы, недостойной одним с тобой воздухом дышать, не то, что быть твоей девушкой! И тебя не волнует, что чувствую я, когда ты всё это мне говоришь! Да будь ты последний мужчина на Земле, я не стала бы с тобой встречаться!
Он вздрогнул как от пощёчины. У меня перехватило дыхание. Неужели я это произнесла вслух?
Ян, опустив голову, молча смотрел на свои руки, а по его скулам ходили желваки. Судя по всему, мои слова его сильно задели. Через пару секунд, немного придя в себя, я добавила:
— И, чтоб ты знал, ни к какому роду я не принадлежу.
Он поднял на меня глаза. Его лицо не выражало никаких эмоций.
— Прекрасно. Теперь я вижу, какое мнение ты обо мне составила. При таком раскладе у меня, действительно, нет ни единого шанса. Я могу только сожалеть, что не сдержался, — он отстраненно перевёл взгляд куда-то поверх моей головы. — А на счёт твоей принадлежности к роду Навичей, можешь спросить у Фёдора Дреговича, — всё это Ян произнес бесстрастным тоном, не глядя на меня.
После упоминания о Фёдоре я потрясённо на него вытаращилась и только несколько раз открыла и закрыла рот, так и не найдя, что ответить. Воцарилось молчание. Он снова пристально посмотрел на меня.
— Мне не понятно только одно: если ты с самого начала и по сей день имеешь обо мне мнение, которое озвучила, то зачем тогда целовала меня в ответ? — холодом его голоса меня окатило с ног до головы как волной Северно-Ледовитого океана.
Хороший вопрос. Потому что дура! Мои щёки моментально заполыхали.
— Сама не знаю, как так вышло, — пробормотала я и смущённо отвернулась, а Ян продолжал сверлить меня взглядом. Было ужасно стыдно, что мне самой было приятно с ним целоваться. От этой мысли стало невыносимо. Можно я умру прямо сейчас, ну пожалуйста!..
Ян, не сказав больше ни слова, ушёл. Я закрыла лицо ладонями. По щекам катились
