Исталлуртан — красивая легенда, и не более того.
Я смотрела на Танеда, будто громом поражённая. Всё это время я думала, что совершаю великую миссию, что я Избранная! А оказывается, не очень-то и велика эта миссия? Может, можно тогда и отказаться от неё, другого избранного поискать?
— Зачем же тогда это всё? Обряд, избранная…
— Каждый обряд позволяет нам одержать крупную победу и остановить войну на несколько столетий, или даже на тысячи лет. Светлые убираются к себе зализывать раны и долго не показываются в других мирах, а наш мир за это время расцветает. Но раз и навсегда одержать победу в битве света и тьмы невозможно. Это всё равно, что воцарить вечную ночь или вечный день — ни к чему хорошему не приведёт, и природа этого не допустит.
— А если обряд не удастся и светлые одержат верх?
Старшина задумчиво кивнул:
— Светлые всегда знают, когда старейшины начинают обряд, и собирают войска у границы нашего мира. Если обряд по каким-то причинам не удастся, то они тут же пойдут на штурм. Вот тогда будет действительно великая битва, но она не означает автоматически победы одной стороны или провала другой. Это просто новый виток вечного противостояния света и тьмы. Такое было во время третьего обряда пять тысяч лет назад, тёмным тогда удалось победить свет и шаткое равновесие восстановилось.
Все эти новости оказали на меня ошеломляющее действие, но на душе стало ещё горше. Отпустить меня всё равно не отпустят, жизнь моя оборвётся через два дня и даже бессмертным духом я не стану, да ещё и помощь моя, оказывается, не так уж и ценна, просто стратегическое преимущество, и всё. Помнить обо мне будет, наверное, только Лен. Ну может ещё Шэн, но, подозреваю, только до первой прекрасной фрейлины.
Я поняла, что если сейчас не сяду, то позорно упаду, и присела-таки на край койки.
— А с Леном мне увидеться можно будет, напоследок? — жалобно спросила я.
— К сожалению, это исключено, — старшина поднялся и направился к выходу. — Отдыхайте, через два дня за вами придут.
Танед открыл дверь и задержался на пороге:
— Я правда не хотел, чтобы всё получилось именно так. Простите.
Старшина вышел, дверь захлопнулась, снаружи лязгнул засов, а я почувствовала, как слёзы сами потекли по щекам против моей воли. Вселенная, ну за что ты так со мной?!
* * *
Не знаю, сколько времени прошло — окна в этом каменном мешке нет, день снаружи или ночь неизвестно, да к тому же я, похоже, уснула, обессилев. По крайней мере, когда снаружи послышались шаги и засов завозился на двери, я очнулась — то ли от обморока, то ли от сна, не знаю.
Дверь открылась и вошёл здоровенный орк. Был он очень высок — ему пришлось нагнуться, проходя в дверной проём. Шириной плеч он мог поспорить с любым гномом, а уродливостью рожи — с моим самым страшным ночным кошмаром. Изо рта его торчали два загнутых клыка, глаза были как у поросёнка, маленькие и красные, а всё лицо было покрыто какими-то наростами пополам со шрамами. Одет он был в холщовые штаны и такую же рубаху. В руках у него была жестяная миска с каким-то варевом, даже издалека выглядевшим отвратительно.
— Вот, еда, — проговорил он, коверкая слова, и поставил миску на край койки.
Я брезгливо поморщилась и отодвинулась на другой её конец, подальше и от «еды», и от стражника. Но орк не думал уходить. Он стоял в дверях и смотрел на меня, не отрываясь. Маленькие глазки его масляно блестели, он непрестанно облизывался. Мне стало жутко от этого взгляда, и я попятилась в дальний угол камеры.
— А ты красивая. Порк любит красивых, — орк зашёл внутрь и захлопнул дверь. Меня охватила паника.
— Красивая, хочешь вкусную еду, а не эту? — кивнул стражник на миску.
Я не знала, как на него реагировать, но, на всякий случай, молча медленно кивнула.
— Тогда сделай хорошо Порк, и будет много вкусной еда! — орк расставил руки, заняв всю каморку от стены до стены, и пошёл ко мне.
А меня охватила даже не паника, а самый настоящий ужас. Да что ж это за мир такой, где каждый второй слабоумный негодяй хочет меня изнасиловать?! Я сжалась в комок на полу в углу, стараясь стать как можно меньше, а в идеале вообще просочиться сквозь стену, и пронзительно, что есть сил завизжала. Звук отразился от стен, многократно усилившись, эхо выскочило в коридор и поскакало вдаль, затухая. Насильник сморщился и зажал уши руками, остановившись.
— Порк не нравится звук, сейчас ты больше не будешь кричать, — орк подошёл ко мне, резким движением схватил за волосы и приподнял над полом.
Я от неожиданности и боли ойкнула и попыталась ещё раз завизжать, но получился только какой-то скулёж. А мой мучитель, тем временем, продолжая одной рукой меня удерживать, второй рукой полез развязывать шнуровку своих штанов. Я, окончательно деморализованная, принялась брыкаться, сучить ногами и всячески извиваться, но силы мои ещё не восстановились, а насильник был настолько мощнее, что даже не заметил моих попыток сопротивления. И вот, когда он наконец победил завязки и я зажмурилась, чтобы не видеть того, что там может быть, дверь камеры резко распахнулась от мощного пинка снаружи.
— Это что ещё здесь?!
Неужели голос Шэна? Вдруг рука, державшая меня за волосы, разжалась, и я шлёпнулась на пол. Открыв глаза, я увидела, что глаза орка остекленели, он покачнулся и рухнул на спину. Позади него стоял разъярённый Шэнерд с окровавленным мечом в руке.
— Какое непотребство! Начальник стражи! — рявкнул крылатый.
Раздался быстрый топот ног по коридору и в каморку бегом влетел бескрылый демон в возрасте, с сединой на висках, в кольчуге и с кривым ятаганом на поясе.
— Ваш-с-тво, начальник стражи по вашему приказанию при… Ох, ё! — новоприбывший схватился руками за голову, глядя на поверженного подчинённого.
— Почему ваш стражник вломился к особо охраняемой пленнице, которой надо копить энергию, и пытался эту энергию нагло присвоить путём банального насилия?! Вы понимаете, что сейчас чуть было не был погублен весь наш мир и ещё сотня сопредельных, а всё из-за вашего слабоумного стража?! — Шэн наседал на бедного демона, потрясая мечом, с которого всё ещё капала кровь орка. Начальник стражи присел и пытался казаться меньше, чем есть на самом деле. Он пытался что-то бормотать в своё оправдание, но крылатый не слушал. Я даже не представляла, что Шэн может быть настолько в ярости. Глаза демона метали молнии, казалось,
