124. В Константинополь…
В ноябре 1920 года Русская армия генерала П. Н. Врангеля, последняя вооруженная сила белых на Юге России, покидала родину, уплывая по Черному морю из Крыма в Константинополь (сегодняшний Стамбул). Некоторые части уходили из России посуху – из Одессы и других мест.
Около ста тридцати судов были, как вспоминали очевидцы, «до отвала переполнены народом». В Константинополь приплыли около ста пятидесяти тысяч русских беженцев. Их разместили в трех военных лагерях.
Беженская масса состояла из людей, сломленных морально и физически, не видящих для себя будущего в чужой стране. Большинство не знало ни языков, ни каких-либо ремесел.
…Больше года спустя, в декабре 1921 года, уезжали в Сербию, Болгарию и Венгрию, где обещали предоставить работу, последние русские. Местные жители провожали их очень сердечно, говоря, что теперь еще больше уважают русских: за все время пребывания военного корпуса в Галлиполи не было совершено ни одного правонарушения в отношении местных жителей.
…В 1991 году, ведя семестр в Париже в престижном высшем учебном заведении École Normale Supérieure в качестве приглашенного профессора, я познакомилась с русской парижанкой Людмилой Торопов, дочерью белогвардейца-галлиполийца, родившейся в Париже. Она преподавала русский язык в одном из парижских лицеев. Как только кончился Советский Союз и возможен стал въезд парижских русских в Россию, она уже, можно сказать, не вылезала из России, стараясь по возможности помочь стране, которую считала родной.
Людмила рассказывала, как отец не соглашался купить квартиру в Париже, они всегда жили на съемных. «Зачем? – говорил он. – Мы скоро вернемся в Россию». Он умер в 1965 году.
Услышав этот ее рассказ, я сказала:
– Людмила, ведь в каком-то глубинном смысле ваш отец оказался прав: только вместо него вы вернулись в Россию. Вы можете сколько угодно ездить на родину и, если захотите, получить российское гражданство…
Она согласилась, что в моем рассуждении что-то есть. И рассказала, что, умирая, отец позвал священника. И сказал, что у него к нему только один вопрос:
– Скажите, как вы думаете, смогу я узнать там о судьбе моего народа?
Это и было, на мой взгляд, свидетельство подлинного патриотизма.
125. Новая власть в Крыму
