Вздрагиваю, наливаюсь ощущением неизбежности, вспыхнув, чувствую, как освобождение разливается по телу неземным наслаждением. Дрожь обволакивает меня полностью. Я лежу, не в силах пошевелиться и лишь крепче обнимаю широкую Сашину шею. Он тяжело дышит и придерживая за талию, переворачивает на живот. Делает еще несколько резких толчков, сдавливая мое горло, ненасытно сжимает бедра, погружаясь все глубже. Он хочет своей разрядки, целует развязно, трогает грудь, не давая времени на передышку.
В какой-то момент я понимаю, что ничего не соображаю, слишком агрессивные ласки, превращающиеся в настоящие пытки удовольствием. Глаза становятся влажными. Меня трясет от очередной яркой вспышки, которая угасла, стоило ему отнять пальцы. Тело больше не слушается, оно словно чужим, ему нужно удовольствие, оно требует порцию эйфории и готово абсолютно на все.
Волосы прилипают к влажным щекам, основная их масса разметалась по подушке. Спина плотно прижата к матрацу, бедра разведены в стороны. Доронинские губы обхватывают розовые соски поочередно, сжимают их зубами, а после опускаются ниже, проводя влажную дорожку поцелуев к животу.
Втягиваю воздух, вздрагивая. Тело начинает пронизываться конвульсиями. Теплый язык касается тугого бугорка, и я разлетаюсь на миллионы частиц. Ломаюсь под напором пальцев, погружающихся в лоно, пытаясь свести ноги.
Доронин, громко причмокнув, поднимает голову, вглядываясь в мои замутненные глаза, резко тянет за лодыжки и, навалившись сверху, яростно вбивается в мое обессиленное тело, почти мгновенно изливаясь в наслаждении.
***
Утром я еле разлепила глаза. Услышала шорох на кухне. Видимо, Богдан проснулся. Подтянув одеяло к груди, села на постели, слушая, как сын ходит по дому.
- Ты чего вскочила? - Сашкин голос раздается позади.
- Тихо, - прикладываю указательный палец к губам, - Богдан проснулся.
Мальчик пошуршал курткой в прихожей и закрыл за собой уличную дверь.
- Ясно.
Доронин откинулся на подушки, лениво потягиваясь в кровати. Его смуглая кожа сильно контрастировала с белым пододеяльником.
Снаружи вновь послышался шум. Накинув халат и завязав его на крепкий узел, я вышмыгнула в коридор, приглаживая волосы и на ходу закручивая их на макушке. Поднимаюсь на второй этаж, нос к носу сталкиваясь с Гердой. Девочка опускает взгляд, щеки становятся маковыми.
- Доброе утро.
- Здравствуйте, - бормочет, нервно теребя браслет на запястье.
- Завтракать будешь?
- Спасибо, я лучше поеду. Простите за это, - ведет ладонью к двери в комнату Богдана.
Вздыхаю и говорю то, что уже давно вертится на языке:
- Из этого не будет ничего хорошего, вы слишком разные.
Не знаю, насколько правильно я поступаю, но эти их отношения просто ломятся за всевозможные рамки. Впервые он принес ее в наш дом пьяной в стельку. А ведь уходил на день рождения к однокласснице. Да дело даже не в поведении этой девочки, а в ее семье. Гольштейн, отец Герды, не позволит им спокойно встречаться. Такие люди не приемлют, когда кто-то идет против их воли, а Герда делает именно это. Они еще подростки, и я понимаю их чувства. Понимаю, что им кажется, что это раз и на всю жизнь. Сама такая была. Но я так боюсь за Богдана и совсем не хочу, чтобы ее семья его сломала.
- Герда, я не отношусь к тебе плохо, просто пойми, ваши отношения напоминают гонки на огромнейших скоростях. Вы сходите с ума, сами того не замечая. Это ненормально. Точнее…
Подбираю слова, видя, как она нервничает. Я не хочу читать нотаций и выставлять ее в плохом свете тоже.
- Я понимаю, извините, мне нужно идти.
Герда забегает в комнату, торопливо натягивает платье, до этого она была в спортивном костюме Богдана. Перескакивая через ступеньку, бежит вниз, надевает пальто, сапоги, вылетая за дверь.
Выдохнув, складываю руки на груди. Что я наделала? Ладно, нужно попытаться поговорить с ней снова, объяснить, что им просто не нужно торопиться. Да. Разгладив подол халата, иду на кухню. Доронин в этот момент как раз выходит мне навстречу, застегивает ремень, кидая на меня заинтересованный взгляд.
- Ничего не говори, - обхожу его стороной, включая чайник.
- Да я и не собирался. Тебя на работу подкинуть?
- Выходной сегодня.
- Да?
- Точно тебе говорю. Кофе будешь?
- Не, воды.
- И что за спектакль ты вчера передо мной разыграл?
- Но тебе же понравилось, - ухмыляется, подпирая плечом стенку.
- Ну может быть, - прячу улыбку, склоняясь к открытому холодильнику в поисках сыра, - кстати, тебе лучше уехать. Не нужно, чтобы Богдан тебя видел.
- Ну ты, Баженова, и злая баба. Попользовалась, а теперь выгоняешь, - улыбается шире.
- Очень смешно.
- Марин, - Саша подходит ко мне, останавливаясь за спиной, - пошли в ресторан.
- Я вчера уже сходила. Такая у меня чудесная компания там сложилась, ты себе просто не представляешь.
- Виноват. Признаю. Поехали ко мне.
- Что? – оборачиваюсь. - С какой это вдруг радости? – склоняю голову вбок.
- В гости? - прищуривается.
- А, ну если в гости. Прости, но у меня сегодня были намечены дела.
- А после дел?
- Доронин.
- Что? Я тебе за меня замуж выходить не предлагаю. Да и не до этого мне сейчас. Работы по горло. Мы можем просто встречаться. Тебе же понравилось.
- Сколько у тебя на данный момент таких отношений? – облокачиваюсь на подоконник.
- Ты ревнуешь?
- Я? Нет. Хорошо. Ладно. Секс без обязательств, так?
Доронин барабанит пальцами по столу и утвердительно кивает.
- Договорились, а сейчас скройся. Хотя я хотела к папе заехать. Подбросишь?
- Да без проблем.
***
Вечером я долго не могу найти себе места. Голова идет кругом от происходящих событий. Саша с его предложениями. Сбежавшая Герда, да и Богдана я сегодня еще совсем не видела. Чтобы отвлечься, вытаскиваю с полки книгу, подмечая, что неплохо было бы вытереть пыль. Сажусь в кресло, перелистываю страницы, а сама даже не понимаю, о чем читаю, голова все еще занята другим. Хлопнувшая входная дверь оповещает о приходе Богдана. Он зажигает свет в прихожей, что-то там шебуршится.
- Раздевайся и иди ужинать, - говорю, не поднимая глаз, хотя прекрасно чувствую, что он стоит в комнатном проеме.
- Меня пригласили в команду. До завтра нужно дать ответ.
Богдан занимается единоборствами. Можно сказать, что боями без правил. Ездит на соревнования и с головой погружен в эту свою часть жизни. Хочет стать достойным бойцом. И это похвально, очень похвально, но, как мы знаем, почти любой спорт травмоопасен. Так вот тот, что выбрал он, наносит эти травмы намеренно. Но и запретить я не могу. Наверное, даже если бы и хотела, меня вряд ли бы кто послушал.
