— Ты рассуждаешь логично. Но я должна тебя огорчить. Кроме этого сторожа в доме бывают и другие люди даже в отсутствие хозяина.
— И в день пожара были?
— Не знаю. Я ночной человек. Когда здесь утро, в моем поселке в реале наступает ночь. Я прихожу и ложусь спать. Выспавшись, работаю, а потом отправляюсь сюда — к этому времени здесь уже вечер, но мне это не мешает, так даже интереснее. В тот день я ушла очень рано, здесь только рассвет занимался, даже фонари еще не выключили. Вернувшись, обнаружила лишь пожарище.
— Может быть накануне ты кого-то видела в доме?
— Возможно…
Суфи надолго замолкает. Я не тороплю ее, хотя мне хочется вскочить, куда-то бежать, что-то делать. Перед глазами стояла исполосованная спина девушки: «Прототип мертва, труп отправлен в морг». Можно ли в виртуальности убить живого человека из реала?
Я не знал, кем была это девушка в реальном мире. Может быть подросток, может быть зрелая женщина или старушка со слабым сердцем. Но три дня истязаний — непростительное преступление извращенца. Даже если жертва сама этого хотела. Люди не должны так жить и так умирать.
— Талоба здесь редко бывает. Появляется в дни турниров, задерживается на ночь, реже на один-два дня. Про турниры ты уже слышал? Пока он там подыскивает себе компанию, в дом приходит обслуга. Убираются, накрывают столы. Часть людей уходит, когда хозяин приводит гостей, но кто-то остается. Говорят, что это зависит не от работы, которую они делают, а от его личного выбора. Строит всех перед собой, разглядывает, а потом просит кого-то задержаться. Платит он щедро, так что никто не отказывается.
Суфи вдруг встала и вышла. Вернулась она с маленьким графинчиком и двумя бокалами.
— Прости. Кое-что хочу рассказать… Но мне неприятно об этом говорить и вспоминать, — сказала она, наливая себе напиток. — В последнее время я стараюсь не приходить сюда в дни турниров. Пусть развлекаются как хотят. Ты уже понял, да? Я люблю наблюдать за людьми. Поначалу вечеринки Талобы заинтересовали меня. Обратил внимание, что дом прячется за кустарником? Его специально его высадили. Между кустами и домом приличное пространство, шагов двадцать. С улицы ничего не видно, но я забиралась в мансарду под крышей, и смотрела, что там делается. Ничего особенного, просто гуляют, даже танцуют. Потом некоторые занимаются сексом, а остальные наблюдают, подбадривают. Вскоре мне это надоело. Пропустила пять или шесть вечеринок, а потом решила снова посмотреть. Работа не шла, и мне захотелось отвлечься. Но в тот раз все было иначе. Танцы то ли уже закончились, то ли и не начинались. Музыка гремела, но никто не танцевал. Там творилось… непотребство. Девушки… трое, совершенно нагие… К их рукам и ногам были привязаны длинные веревки, концы которых держали гости, не все, по одному на каждую веревку. Остальные гости разделились. Дамы стояли в сторонке, наблюдали, некоторые уходили в дом. А мужчины устроили три хоровода. У всех были плетки. Они кружили и пытались хлестануть привязанную девушку. Не у всех это получалось, в движении сложно попасть куда целишь, да и те, которые держали веревки, все время перемещались. Хохот стоял такой… Вначале я думала, что это невинная игра, но потом поняла, что все всерьез. Тела девушек были исполосованы. Хотелось вмешаться, прекратить этот кошмар, но я не знала как попасть в дом. Я вышла на улицу, бродила вокруг всего участка, кричала им, но все было бесполезно. Очень громкая музыка и вот этот хохот, они меня не слышали.
Голос Суфи задрожал, и она замолчала. Плеснула себе еще из графина, налила во второй бокал тоже и придвинула мне.
— Я плохо представляю такие забавы, но… то, что я слышал, вроде бы здесь, в Городке, примерно так и развлекаются? — спросил я.
— Не знаю, что ты слышал, но у нас здесь довольно спокойно. Да, есть клубы и забегаловки, в которых люди дерутся. И в сквериках люди могут заниматься сексом открыто или уйдя в беседку, а самые стеснительные снимают комнаты. Это нормально, этим игра и славится. Поверь, желающих очень много, людям надо расслабиться, а здесь это сделать несложно. Но вот такие истязания я тогда увидела впервые и это меня потрясло.
— Были и другие случаи?
— Нет… то есть… Именно таких я больше не заставала. Но в целом стало гораздо больше секса… неприятного. Конечно, большинство развлекаются в доме, но и на полянку многие выходят. Как-то раз из дома выскочила девушка, ее платье было разодрано. Она пыталась убежать, но у нее ничего не вышло. Без разрешения Талобы нельзя не только войти на участок и в дом, но и покинуть их. За девушкой по всему саду гонялись несколько мужчин. Но чем дело кончилось я не знаю, все убежали за дом, может быть она хотела прорваться к воротам. Больше я ее в ту ночь не видела, да и потом тоже.
— Ты думаешь, что ее… убили? Не помнишь дату?
— Не помню. В начале весны где-то. Убить — это вряд ли. Может быть она переоделась, и я ее не заметила. Здесь же большое расстояние, да и ночью трудно разглядеть лицо. Я запомнила только огненное платье, очень оригинальное, из блестящей ткани с красно-желтыми разводами. Но если девушка переоделась, то я ее вряд ли опознала бы. Думаю, для таких случаев у Талобы имеется запасной гардероб. При таких развлечениях одежду надо часто менять, особенно девушкам.
Вытащив из кармана свою железку, я прошептал «Юнта». Экран зажегся и я попытался найти список убийств. Или устройство открывает доступ только к текущим преступлениям? Суфи смотрела на меня с любопытством, но пока молчала.
Если это справочная система, то в ней должна быть нужная мне информация, просто я еще не научился пользоваться железякой. Случайно я направил ее обратной стороной на Суфи. Тут же на экране появилась надпись: «ФаРо-4’156’156, постоянный абонемент, сейчас в Городке.»
Стоп. Что значит «постоянный абонемент»? До сих пор мне таких надписей не попадалось. И номер у нее совсем маленький, либо она вошла из только что открывшегося клуба вошла, либо уже давно у нее этот абонемент. Нужно будет спросить. Но не сейчас. Стряхнул справку, возвращаясь к своим поискам.
— Помочь? Что ты хочешь найти?
— Ты умеешь этой штукой пользоваться? Тоже работала сыщиком?
Суфи метнула в меня изумленный взгляд, словно я спросил ее как можно переместить напиток из бокала в мой организм.
— Умею, — безуспешно скрывая усмешку ответила она, протягивая руку к железке. — Не в первый раз помогаю сыщикам. Так что ты хотел найти?
— Было ли зафиксировано убийство в начале весны… Или какие-то серьезные травмы игроку.
— Травмы игроков, в том числе со смертельным исходом, дело обычное, — пожала Суфи плечами. — В Городок за этим и приходят: либо выпустить пар, избив кого-то, либо подзаработать, получив травму… Но, возможно ты прав… давай поищем подходящие случаи… женщины редко погибают от побоев…
Женщина стучала по экрану с такой скоростью, какая мне и не снилась. Строчки мелькали, изменялись, прыгали так, что у меня зарябило в глазах. Затем вдруг движения замедлились, а затем Суфи и вовсе остановились. Я почувствовал вдруг страшное напряжение, словно даже воздух зазвенел. Такое бывало со мной в настоящем мире, но почувствовать чужие эмоции на энергетическом уровне здесь в игре мне довелось впервые.
