люди, находящиеся с ним в одной комнате. За столом сидел комиссар Горд. Это именно он, прищурившись попыхивал сигарой, видимо, в кой это веки наплевав на заперты врачей.
Рядом со своей обычной невозмутимой миной на лице стоял Петер Зайвен. Толстяк, заметив интерес Виктора к своей персоне, криво усмехнулся и подмигнул сидящему на стуле товарищу по работе в полиции. После чего достал из кармана жменю орехов и забросив один в рот принялся неторопливо пережевывать его так, как будто ничего необычного вокруг и не происходило.
— Хреново выглядишь Найден, — не заморачиваясь приветствиями и глобально какими-то приличиями в целом произнес комиссар.
— Вы не первый, кто мне сегодня это говорит, — в том начальнику ответил Виктор, пытаясь одновременно понять, какого демона тут вообще происходит. — К сожалению, все мои попытки как-то исправить свой внешний вид успешно провалились. Иначе бы меня тут просто не было.
Выглядел Найден действительно… Эклектично. Упаковавшие его амбалы, к счастью, позволили полицейскому пристегнуть протез, а вот с одеждой… Какие-то странной расцветки брюки, выданные ему вместо своих испорченных, едва-едва подсохшая сорочка, которую девочки из борделя не смотря на все произошедшее успели постирать, башмаки на босу ногу и сверху банный халат. Как будто из сумасшедшего дома сбежал, не иначе.
— Впрочем, меня твой внешний вид мало интересует, принц. — Комиссар Горд задумчиво перекинул сигару из правого уголка рта в левый и продолжил мысль, — а вот почему тебя по всему городу безопасники ищут — это да, это вопрос, что называется на сто талеров.
— Сам хотел бы знать, — пожал плечами Найден. — Вроде ничего такого за собой не знаю.
— А покушение на принца Альберта?
— А что с ним? — Вопросом на вопрос ответил Виктор.
— Его высочество вчера был ранен. Тяжело. Пока в сознание не приходил.
— То есть он жив? — То, что дядя ранен, для Найдена, понятное дело, неожиданностью не стало, но вот до «официального» освещения этого события он конечно же добраться не мог.
— Жив, — подтвердил руководитель центрального округа столичной полиции. — Однако, видишь ли, принц, какое дело, в нападении на него безопасники обвиняют некого Виктора Найдена, мещанина тридцати пяти лет, высокого роста из особых примет — ампутированная левая рука, и протез вместо нее. Не знаком случайно?
С одной стороны, новость о том, что в покушении на Альберта люди короля обвинили именно его, Найдена достаточно больно зацепила. Сердце сжалось от негодования и осознания того, что сделать с этими несправедливыми обвинениями он ничего не может. И вообще, уж Виктору-то убивать своего дядю смысла не было совершенно никакого, что опять же стороннему наблюдателю, не знакомому с внутренней политической кухней, было совсем не очевидно.
С другой стороны, полицейский где-то на задворках сознания отстраненно согласился, что обвинить именно его в покушении на принца Альберта — дело достаточно логичное. Оно конечно, если дойдет до суда, то данная версия развалится как карточный домик под весом объективных доказательств обратного, но кто сказал, что до суда дело вообще дойдет? И кто сказал, что судьи в его случае будут руководствоваться объективными доказательствами, а не политической целесообразностью. Уж кто-кто, а Виктор был с Поруской судебной системой знаком куда ближе, чем ему бы хотелось.
— Случайно знаком, — подтвердил очевидное Найден. — И, наверное, не удивлю вас, комиссар, если скажу, что к данному нападению я не имею никакого отношения.
Рассказывать подробности прошлого вечера Виктор благоразумно не торопился.
— Может быть у тебя найдется в таком случае убедительное алиби? Например, ты вчера вечером не просто так прогулял работу, а сходил в театр, где тебя видели сотни человек. Ну если не сотни, то хотя бы пара десятков? Тогда мы могли бы прямо сейчас отправиться на Старую площадь и разобраться с данной ситуацией ко всеобщему удовлетворению. Меня, открою тебе секрет, совершенно не устраивает, когда моего подчиненного обвиняют в покушении на члена королевской семьи. Такие моменты плохо сказываются на дальнейшей карьере.
— Нет, боюсь подходящего алиби у меня не найдется, — Найден понял, что пытать его прямо здесь и сейчас не будут и немного расслабился.
— Тогда, может быть, пояснишь мне что вообще происходит? — Комиссар Горд вытащил сигару изо рта и ткнул ею в сторону сидящего напротив подчиненного, при этом дымок от тлеющей табачной скрутки забавно завертелся и ушел вверх парой ровных колец. — В том, что ты будешь беспокойным сотрудником, я никогда не сомневался, но за прошедшие десять лет особых хлопот, от тебя, принц, не было. Что изменилось?
— Кхм… — Найден бросил задумчивый взгляд на стоящего рядом с ним Зайвена. Тот меланхолично точил орешки, казалось, что данный разговор ему совершенно не интересен. Впрочем, Виктор за годы совместной работы не плохо узнал коллегу и готов был поспорить что тот не пропустит не одного его слова.
— Сначала ты пропадаешь и не выходишь на службу, никто не знает, где ты находишься, — принялся излагать свои мысли начальник полиции, — при этом по городу ходят странные слухи о ночных облавах и исчезнувших людях. Потом появляются безопасники и неофициально, понимаешь неофициально, объявляют тебя в розыск. Причем обоснование в виде нападения на принца приходит уже потом, а сначала задержать тебя требовали вообще без всяких письменных документов, просто по устному приказу. А потом под утро поступает сигнал от осведомителя о том, что разыскиваемый всеми Виктор Найден приперся в бордель и решил там отсидеться. Как будто лучшего места не нашлось.
Последняя фраза заставила бывшего принца скривиться — Рыжий, сука такая, стучал сразу на несколько сторон оказывается. Впрочем, если отбросить всякие отговорки — он сам виноват, нашел кому доверится в трудную минуту.
— Отдавать безопасникам вы меня, судя по всему, не торопитесь, — полувопросительно полуутвердительно бросил пленник.
— Еще чего, — нахмурился Горд. — Пока я сам не разберусь в этом деле, хрен что они у меня получат. Ну и потом… Лучше я сам тебя пристрелю, чем этим шакалам отдам. Если, конечно, посчитаю тебя действительно замешанным… В чем кстати?
Судя по голосу начальника, насчет пристрелить самостоятельно он совершенно не шутил. Тут, конечно, был маленький нюанс, очевидный для самого Виктора — отдавать его безопасникам комиссар не хотел явно не от общей любви к справедливости, а из-за опасений за свою карьеру. Мало ли чего еще Найден под пытками — а что такие воспоследствуют, сомнений в общем-то не
