голове, а она не резиновая. Правду же говорить всегда легко. Но только не в этом случае.
– В смысле, ей стало лучше, – я чмокнула Василия, который с подозрением на меня смотрел. Я бы даже сказала, с недоверием.
Наташа лежала бледная, с налысо побритой перевязанной головой, но живая! Я обняла ее, почувствовала, какая она слабая, не тело, а тряпочка. Чтобы Наташка не видела моих слез – засуетилась, водрузила букет в банку на тумбочке, разложила фрукты.
– Как тут кормят?
– Кормят, – еле слышно прошелестела Наташа, – я не хочу.
Если бы в этом момент мне попался водитель, который на Наташку наехал, – убила бы, и рука моя не дрогнула.
– Все пройдет, Наташка, все будет хорошо.
Поколебалась, но все же спросила:
– Что ты делала на проспекте Мира?
– В ресторан заходила. Вы же спрашивали.
– Ты с кем-то там говорила?
– Да, с менеджером. Евсеева искала, хозяина.
Я не стала Наташу расспрашивать непосредственно об обстоятельствах наезда – Ирина уже наверняка ей плешь проела на эту тему. Просто посидела рядом, подержала бедолагу за руку. Чмокнула, обещала завтра заехать и помчалась к Ирке в офис.
Ирина встретила меня вопросом:
– Ну, кто самый крутой сыщик в мире?
И протянула телефон с каскадом фото со вчерашней вечеринки.
Я в России родилась и всю жизнь здесь живу, а потому видела много разнообразных пьяных безобразий. Но коллективного стриптиза на столах еще не приходилось наблюдать. Хотелось надеяться, что Ирка не участвовала в этой оргии, хоть и ставила перед собой сложную задачу внедриться.
– Я снимала! – прочла мои мысли Осокина. – Мне было не до развлечений!
– Да, знатно вы вчера оттянулись! – не без ехидства заметила я.
– Фирма веников не вяжет! Это, конечно, мрак – корпоратив ресторанных. Все жрать и пить уселись, как будто из голодного края понаехали. Как будто их не кормят и не поят вообще никогда. Повар Жорик пел мне в уши, что он олигарх. Прямо настаивал на этом своем статусе!
– Да, мне однажды таксист тоже рассказывал, что у него дом в Майями, а на такси он так просто подрабатывает – на телефон.
– Вот-вот. А это – Зуйков. Напыщенный такой индюшара. Я нашла телефон этого Романа в списках звонков Коростылева. Причем звонил Коростылев ему только дважды, за последние два месяца во всяком случае. И в день, когда мы с ним встречались, – звонил. Первой позвонил жуже, а потом Роману Владимировичу Зуйкову. Круто?
– Ты не созналась, что знаешь о его связи с Коростылевым?
– Только придурки всегда преступникам признаются, что они их раскололи. А потом сильно удивляются, почему преступники их убивают. Но я же не придурка. Конечно, я и виду не подала, что индюк этот меня интересует.
– И какие версии?
– Понятия не имею. Надо у Кости спросить. Может быть, ему какая-то мысль в голову придет по этому поводу. Может быть, это уже известная какая-то схема: человек в браке переписывает имущество на кого-то, чтобы жене не досталось при разводе. Не знаю. Мы вообще ведь не в курсе, на каких условиях Воронов-Коростылев передал свое имущество этому Роману Владимировичу Зуйкову.
– Что-то с покушением на тебя выяснилось?
Ирка лукаво рассмеялась:
– Я сделала Пете предложение, от которого он не смог отказаться, – и, выждав паузу, пояснила: – попросила его найти верещагинскую доярку, поговорить с ней, записать этот разговор. Взамен обещала забрать заявление о покушении.
– Ира! Я восторгаюсь! Ты жертвуешь собой ради общего дела!
– Вот именно. Тем более ничего он не накопает, а помощник мне позарез нужен.
– Согласился сотрудничать?
– Куда он денется с подводной лодки?
– …И?
– К вечеру обещал доложиться.
Меня осенила мысль, и я немедленно ее озвучила:
– Ты что ли железяку уронила?
Ира загадочно на меня посмотрела, опустила глаза:
– Нет, она сама упала.
– А послание?
– Но ты же видела, оно было! – Ирка округлила глаза и с правдивым недоумением посмотрела на меня.
– О!
– Вот именно!
– Слушай, – осенило меня опять, – тот человек приходил к Наташе еще до того, как мы разговаривали с Коростылевым-Вороновым и сообщили ему про Наташу.
– И что? Ты думаешь, что они не связаны? То есть Воронов-Коростылев и тот человек? Разные банды? Может быть, это кто-то с Наташкиной работы? Я им позвонила, конечно, сказала, что Наташа в реанимации. Чтобы не искали ее.
– Почему ты мне раньше не сказала, что на работу звонила?
– Это разве важно? Позвонила, чтобы не думали, что Наталья Кубарева забила на все и прогуливается где-нибудь. А как?
– Нет, ты все правильно сделала. Но почему мне не сказала?
– Оль, я вообще не каждый свой шаг освещаю. Ты не заметила? Иначе я бы тебе круглые сутки докладывалась бы.
– Просто, может быть, это кто-то с работы рвался к Наташке. А мы гадаем.
– Ни с какой ни с работы. Что приходить, если Наташка в реанимации? Нормальные люди в реанимацию не рвутся.
Я улыбнулась.
– Что? – настороженно спросила Ирка.
– Это нам еще предстоит обмозговать! А сейчас я горю желанием повидаться с жужей коростылевской. Составишь компанию?
И я выслушала Иркин долгий монолог про то, как она устала, про то, что ей надо внедряться в редакцию передачи «Лучи правды», про то, что времени ни на что не хватает, а помощников нет.
– Я тоже без дела не сижу, – вставила я.
– Хвалю!
– Кстати, куда Коростылев-Воронов отправился после встречи с нами?
– Да, ты была права, – вынужденно призналась Ирина, – отправился куда-то с жужей. Во всяком случае, их телефоны находились долгое время в одной локации.
Ира открыла компьютер, нашла нужный файл, поизучала минуту.
– Слушай, как я пропустила? Коростылев позвонил жуже, а потом Роману Зуйкову. А потом они встретились втроем в одном месте, в районе Таганки. Вот это да! Это все потому, что я одна разрываюсь, бьюсь как рыба об лед!
– Можешь определить, где жужа сейчас находится? – я потирала руки.
Ира позвонила куда-то, долго объясняла задачу строгим голосом.
– Ждем! – сказала потом.
– И желательно, чтобы рядом не было Коростылева.
Ирка тяжело вздохнула:
– Неужели ты думаешь, что я это не предугадала! О! Есть сигнал. Жужа сейчас в торговом центре. Едем!
Искомый торговый центр располагался не у черта на куличках, а у Курского вокзала, добрались мы мгновенно по московским меркам. Мы с Ирой рассредоточились в поисках. Ряды бутиков были пусты в этот дневной час, только скучающие продавщицы внимательно изучали свои ногти да редкие посетители глазели на витрины. Жужа, она же Милена Златова (так она представлялась в соцсетях), она же Людмила Брючкина обнаружилась в отделе нижнего белья. Я позвонила Ире, она прошептала:
