требование, а моё поведение не оставляло ему пространства вариантов — так инквизиторы приходили за теми, кого признали нечестивыми. За теми, кому уже вынесли приговор. Просто выразить свои подозрения святой брат явился бы в одиночку, либо в сопровождении одного монаха.
Полноценная охота на ведьм, имевшая место быть лет двадцать назад, обошла мою деревню стороной, но многие города она расцветила, отравила чудовищными смертоносными кострами, лишила водоёмов. В слишком многих из них задержались души утопленных. Иногда безвинно, иногда — обладавших при жизни большой силой.
Многие из тех мужчин и женщин лечили людей, спасали их от проклятий и бед, не отдавали на корм оголодавшей за зиму нечисти. Почуяв карающую во имя своей веры и беспощадную руку Церкви, эти люди доносили на них с лёгким сердцем, забивали камнями и победно улюлюкали, глядя, как те, кому они совсем недавно кланялись до земли, захлёбываются или кричат от боли.
Молодой король приструнил святош, как только укрепился в своей власти, официальные казни почти повсеместно были запрещены. Но в распоряжении Церкви навсегда остался самосуд — быстрые, не слишком искусно выданные за случайные расправы.
Интересно, куда они поволокут меня? В городскую тюрьму? В монастырские застенки, где можно держать человека в живых очень и очень долго, сохраняя это в тайне? Или просто выбросят на площадь, обвинив в смерти Жанны и всех прочих бедах, случившихся в этих краях за последний год?
Руперт открыл дверь, остановился на пороге, разглядывая гостей. Спокойный, учтивый, немного удивлённый.
— Доброго дня. Что угодно святой братии?
Священник, — кажется, его звали брат Эрван, — взглянул на него с затаенным упрёком.
— Именем Плачущей Богини и Безликого Бога мы требуем выдать нам нечестивую Алису.
Глава 19
Они прошли в дом без приглашения, просто оттеснив Руперта с дороги. Опасности в нём церковники не видели, хотя, учитывая навыки, которыми обладали многие из них, призадуматься им стоило бы.
А впрочем, они были жестоки, порочны, но не глупы. Подозрение, объявленное Руперту, равнялось бы подозрению, объявленному напрямую маркизу Лагарду. Пусть и ссыльному, опальному, висящему на волоске, но всё ещё маркизу.
От основания шеи вниз по спине пробежал мороз, когда они уставились на меня все и сразу.
Был ли среди них Рошен?
Ощупывая взглядом их мрачные, решительные, выражающие лишь жажду крови лица, я с облегчением находила, что нет.
Конечно, он не смог бы войти в дом, остался бы ждать на улице, но и там его не было. Придя в этот город с монахами, он наконец отделился от них, зажил собственной жизнью.
Жизнью, о которой ничего толком не знал.
— Боюсь, святая братия явилась не по адресу, — красноречиво оставив дверь открытой, Руперт обошёл их так, чтобы видеть всех и сразу.
Я быстро и тяжело сглотнула, потому что это его движение оказалось подобно пощечине. Ничего особенного или способного насторожить несведущего человека в нём не было, но я понимала, что он готовится к бою.
Даже нет. Не так.
К драке.
Банальной, пошлой, абсолютно безвкусной драке — убийство церковников могло оказаться чревато в первую очередь для Даниэля. Демонстрировать им нечто, выходящее за рамки возможностей и обязанностей немолодого дворецкого он тоже не намеревался. Но был готов дать мне время, если потребуется, отвлечь их самым глупым, самым безыскусным способом.
Это отрезвило так быстро и действенно, что я едва не засмеялась, вскидывая подбородок.
— Боюсь, это вы не до конца осведомлены о том, кого маркиз пригрел в своём доме, — святой брат посмотрел на него быстро и зло. — Эта женщина давно приговорена, и приговор должен быть приведены в исполнение.
— Вы много на себя берете, господа. Если вы ищете кого-то похожего, это не даёт вам права врываться сюда и обвинять меня.
Я сама удивилась тому, как уверенно и чуть насмешливо прозвучал мой голос.
Они видели, конечно же. Брат Эрван точно успел заметить и понять охвативший меня при их появлении страх. Однако теперь перед ними стояла не деревенская ведьма Алиса, одна и сама за себя. Пока что я была маркизой Лагард, а значит их слово было против моего.
Едва ли Даниэль этому обрадуется, и вряд ли простит, узнав, как сильно я его подставила, но, может быть, до определённой степени поймёт. Выбирая между перспективой умереть от пыток и насилия и возможностью убраться из его дома добровольно, я отдавала предпочтение второму.
Святой брат прищурился и сделал шаг во мне, но один из монахов, худой и низкорослый, его опередил.
— Закрой свой поганый рот, ведьма! Она смеет лгать посланникам Церкви в глаза!..
О том, что в его устремленных на меня глазах болотной жижей плескалась разве что болезненная похоть, я решила предусмотрительно умолчать.
Да и при всём желании не успела бы возразить.
— Что здесь происходит? — Даниэль вышел из кабинета, остановился между церковниками и мной.
Он остался подчеркнуто небрежен — рубашка, расстегнутая верхняя пуговица жилета. Нежданные гости досаждали хозяину и им следовало прочувствовать это.
Повязку он всё же надел — по всей видимости, не хотел впечатлить их слишком сильно.
Продуманно до мелочей.
— Мы сожалеем о том, что вынуждены беспокоить вас, маркиз. Тем более, с такими вестями, — брат Эрван коротко, но учтиво поклонился ему, и тут же кивнул на меня. — Однако наш долг сообщить вам, что эта женщина — порождение Нечистого и самой Тьмы. Она обманом и колдовством втёрлась к вам в доверие, принудила жениться на себе. Она хотела скрыться в вашем доме от праведного суда, но Боги милостивы. Мы уведем её отсюда, и она понесёт справедливое наказание.
Губы Лагарда сжались, и я почти перестала дышать. Он знал, что они ему не лгали. На мне действительно лежала их чёрная метка, я в самом деле выходила за него в первую очередь для того, чтобы стать кем-то другим.
Если он даст им своё разрешение, окажется ли это для меня страшнее, чем предстоящая темница и…
Даниэль улыбнулся. Коротко, едва заметно, но уголки его губ дрогнули.
— Даниэла, душа моя, чем ты успела прогревать святую братию?
Он бросил на меня всего один быстрый взгляд, но мне показалось, что стук моего сердца вот-вот оглушит даже монахов.
— Не предполагал, что стану когда-нибудь жертвой колдовства. Разве что святой брат подразумевает под этим неземное очарование моей супруги?
— Я был бы рад посмеяться над этим, господин маркиз, — теперь в голосе брата Эрвана слышалось вежливое, но уже отчётливое предупреждение. — Однако я вынужден остаться серьёзен. Вот уже три года, как Святая Церковь разыскивает нечестивую Алису.
