Мадам Клиши надвинула на нос очки, до этого уютно устроившиеся в седых кудрях, и почти уткнулась носом в запястье коммандера.
– Магбезопасность? Давненько ваших тут не видела… Так что вас интересует?
– Квартира пять, – ответил лейтенант Фонтейн.
– Мадам Камуан, – откликнулась консьержка. – Постоянно не живёт, но приезжает как раз постоянно. Как по часам, вечером в четверг приходит, вечером в пятницу прощается.
– Расскажите о ней, пожалуйста, – попросила Лавиния.
– А как насчёт права на частную жизнь?
– Вот жизни никакой как раз у Луизы Камуан и не осталось, ни частной, ни общественной! Её нашли убитой несколько дней назад.
– Доигралась, значит, – констатировала мадам Клиши хладнокровно. – Ну что же, идёмте ко мне в комнату. Нечего тут стоять и жильцов пугать.
Квартирка консьержки поражала свирепой чистотой. Обувь на калошнице, тарелки в буфете, подушки на диване – всё было выстроено по порядку, выверено до миллиметра. Ни один цветок на подоконнике, казалось, не смел высунуть листочка за отведённые ему пределы.
Мадам Клиши села возле круглого дубового стола и сухо кивнула Лавинии на стул напротив. Молодые люди остались стоять за спиной коммандера. Лавиния села и положила перед собой записывающий кристалл.
– Итак, мадам Камуан, квартира номер пять, – заговорила консьержка, не дожидаясь вопросов. – Убиралась у неё Роза Барбье, она приходила в субботу утром и в среду вечером. С Розой можно поговорить, она сейчас в соседнем доме убирается, я её позову. Завтракала жиличка у себя, ужинать уходила в город и возвращалась не слишком поздно, часов в десять. Не шумела, музыку не заводила и скандалов не устраивала.
– Возвращалась одна? – спросил лейтенант.
– Нет. С ней приходил мужчина, всегда один и тот же, и оставался до утра.
– Его имя вы не знаете?
– Как раз имя-то и знаю, – усмехнулась старая дама. – Вот фамилии не слышала, а по имени она его как-то окликнула. Кристоф.
– Как он выглядел?
На этот вопрос мадам Клиши отвечать не стала. Она тяжело поднялась со стула и вышла; за плотно закрытой дверью находилась, вероятно, спальня. Вернувшись, женщина поставила на стол большую резную шкатулку из какого-то тёмного дерева, открыла крышку и стала копаться внутри. Гости молчали.
Наконец, удовлетворённо хмыкнув, она выложила на стол листок суть поменьше тетрадного. Чёткими карандашными линиями на бумаге было изображено мужское лицо: резкие скулы, твёрдый подбородок, чуть прищуренный правый глаз, тонкая линия усов, падающая на лоб прядь волос.
– Ой! – сказал Петанье и тут же замолчал.
«Похоже, лейтенант ткнул его в бок, – мысленно усмехнулась Лавиния. – А лицо-то знакомое…»
– Скажите, кто это рисовал?
– Какая разница? – мадам Клиши вскинула подбородок. – Ну, я.
– Вы… очень хороший рисовальщик.
– Это не имеет уже никакого значения. Рисунок вы можете забрать, – и она резким движением придвинула листок к Лавинии.
Помедлив пару секунд, коммандер забрала рисунок, посмотрела на спутников и мотнула головой в сторону двери. Сама же приостановилась и сказала негромко:
– Насколько мне известно, у нас в Службе нет штатного рисовальщика. А надо бы, чтобы был. Подумайте об этом, ладно? Если что, со мной можно связаться вот тут.
И на стол легла визитная карточка с номером коммуникатора и двумя словами: Лавиния Редфилд.
Мадам Клиши медленно взяла карточку, медленно, словно по одному знаку, прочитала и подняла взгляд на гостью.
– Я же сказала – поздно. Это уже не имеет значения.
– Дело ваше.
И не прощаясь, коммандер вышла.
Молодые люди ждали на улице.
– Ну? – поинтересовалась она слегка ворчливо. – Кого вы узнали, Петанье?
– Понимаете, госпожа коммандер, я вот что подумал… – начал он, волнуясь и запинаясь. – Если бы усов не было… И постарше бы он был…
– Так, капрал, – Лавиния взяла молодого человека за плечо и слегка встряхнула. – Вы не в суде и не перед его величеством. Да даже и в этих случаях следует помнить, что вы сотрудник городской стражи, и олицетворяете собою Закон. А мы с лейтенантом Фонтейном – ваши товарищи по работе, не больше и не меньше. Так что вдохните, выдохните и говорите спокойно.
Петанье так и сделал. Глубокий вдох, долгий выдох…
– Человек на рисунке очень похож на господина де ла Бриво, заместителя мэра Арля, – сказал он спокойно. – Вы могли видеть его в гостях у нашего мэра, де Брюссоло.
Лавиния кивнула.
– Да, я подумала, что лицо знакомое.
– Но только у господина де ла Бриво нет усов, и он старше… лет на десять, наверное. И ещё выражение лица…
Тут капрал замолчал, защёлкал пальцами, и его собственная физиономия страдальчески сморщилась в попытках подобрать слово. Наконец он выдохнул:
– Этот, на рисунке, словно весь свет презирает. В правом кармане у него куча денег, в левом – ключ от всех дверей, и дверь в королевские покои он открывает ногой.
– Образно, – хмыкнул Фонтейн. – И несколько гипертрофированно. Но справедливо, пожалуй. Ты хочешь сказать, что арльский заммэра лучится добротой и любовью ко всему сущему?
Петанье хихикнул.
– Ну не то, чтобы вот прямо так, но он приличный человек, и это не раз доказывал.
– Тогда просто напрашивается вопрос, нет ли у почтенного заместителя мэра младшего брата? Или кузена?
– Или племянника, – махнула рукой коммандер. – Ряд можно продолжать, короче – не найдётся ли у него младшего родственника с семейным сходством? Чем, кстати, господин де ла Бриво в мэрии занимается?
– Не знаю, – мотнул головой капрал.
– Ясное дело, не знаешь, – ответил Фонтейн задумчиво. – Но это-то не проблема, проблема в другом…
– Как это выяснить, чтобы никого не спугнуть, – договорила Лавиния. – Однако время не ждёт, господа, впереди – казначейство. А обсуждение нарытых сокровищ мы с вами отложим до того момента, когда ворочаться у нас будут только языки.
Младшие товарищи смотрели на неё обречённо.
– Десять минут на Розу Барбье, – скомандовала госпожа Редфилд. – Наша покойница не склонна была близко дружить с прислугой, поэтому довольно будет, если она подтвердить сказанное консьержкой. Вперёд! А я послушаю, как вы проведёте опрос.
Уборщица ждала их во дворе соседнего дома, на скамейке под старой липой. Уже немолодая, с отекшими ногами и красными, натруженными руками. Говорила мадам Барбье мало, десяти минут и в самом деле хватило с лихвой. Но на вопросы ответила…
Да, убирала в той квартире. Приходила перед приездом хозяйки и после её отъезда, оплату забирала у мадам Клиши. Работы было немного, ну вот, разве что постель перестелить, это всегда требовалось. По всему видно было, мужчина к ней приходил. Нет, ни его, ни её не видела ни разу. Хотя погодите… Однажды, год назад примерно, они задержались в квартире. Роза пришла убираться, а хозяйка ещё одевалась. Поздоровалась, собралась и
