проникали в наши носы. У меня закружилась голова. Аромат оказался довольно сильнодействующим. В какой-то момент я заметила, что уже не я держу Матса, а Матс держит меня, в полном недоумении глядя на меня широко распахнутыми глазами.
– Люци? – спросил он голосом, который наконец-то вновь звучал знакомо.
– Матс! – ошеломлённо выдавила я. Из глаз у меня брызнули слёзы, но я быстро-быстро заморгала, чтобы не разреветься, потому что нельзя было терять время.
Я быстро заткнула флакон пробкой, чтобы случайно не истратить его весь без остатка: ведь волшебные ароматы улетучиваются гораздо быстрее обычных – я вспомнила и об этом.
– Люци, – прохрипел Матс снова. – Как... Где ты была всё это время? – Он потирал лоб, словно был не в силах поверить тому, что творилось у него в голове. – Почему я не ушёл с тобой? Что... что со мной такое было?
Стиснув зубы, я молча смотрела, как Матс недоверчиво покачивает головой. Мне так хотелось обо всём ему рассказать, и ещё больше – послушать то, что мог бы рассказать мне он. Но на это не было времени.
– Идём. Нужно выбираться отсюда! – улыбнулась я ему. – Но сначала нужно забрать чемоданчик с нашей дорожной аптечкой. Скорее!
Матс сразу же понял, что от него требовалось. Он схватил меня за руку и потянул за собой вверх по лестнице, прямиком в аптеку ароматов семейства де Ришмон.
Очутившись наверху, под стеклянным куполом, я распахнула дверь в соседнюю комнату, где хранились ингредиенты, и схватила свой ароматический чемоданчик.
Матс как вкопанный остановился в дверном проёме. Казалось, он всё ещё не мог справиться с информацией, которая только что обрушилась на его голову.
– Что она со мной сделала? Что это было? – Его глаза беспокойно блуждали по полу, словно он надеялся обнаружить там ответ на свои вопросы.
– Элоди заставила тебя вдохнуть какой-то подчиняющий аромат. Думаю, тот самый, который «вечные» разработали на основе «Запаха нелюбви» и собираются подмешивать в комнатные освежители воздуха «Ансьен», – сказала я, набрав код замка на своём чемоданчике. – Это просто мерзкий запах. Ты вёл себя ужасно.
Матс раздавлено смотрел в сторону:
– Мне жаль, Люци, я... Я не знаю, что на меня нашло.
Но я была так рада, что он стал прежним.
– Ерунда, – отмахнулась я. – Ты ведь в этом не виноват.
Матс кивнул, но как-то неуверенно. Казалось, он всё ещё сомневается:
– Такое чувство, будто я много часов провёл под гипнозом. А тот зомби, который в это время бродил по дому – неужели это был я?!
– Ну... надеюсь, что нет! – скривилась я. – Тот Матс мне был совсем не по душе.
Матс вымученно улыбнулся:
– Тот Матс был просто чокнутый! Ох, чёрт, как же мне стыдно!
– С радостью ещё поупрекала бы тебя за плохое поведение, – ухмыльнулась я, – но лучше отложим это на потом. Давай для начала выберемся отсюда.
Матс обвёл взглядом аптеку ароматов де Ришмонов:
– Нужно забрать с собой метеоритный порошок. Они ведь, наверное, хранят его где-то здесь.
Он прав! Ведь я только что приготовила новый волшебный аромат – а значит, использовала метеорит. Повертевшись по сторонам, я довольно быстро обнаружила крошечную стеклянную баночку с искристым чёрным порошком, с облегчением показала её Матсу и спрятала в свой чемоданчик.
– Но это наверняка не всё, – сказал Матс, и уголки его губ скептически опустились. – Даан же сказал, что у него в долине Амазонки украли целую метеоритную глыбу.
Мы ещё раз внимательно осмотрелись, заглянули во все ящички, проверили все полки, открыли все контейнеры – но ни одной банки с метеоритом так и не нашли.
– И всё-таки нужно уходить, – сказала я – и вдруг кое-что осознала. Аромат Элоди окончательно утратил действие, и это воспоминание наконец проявилось. – «Вечные» насильно удерживают не только нас, у них ещё Бенно и Леон!
Пока мы бегом спускались по лестнице, я рассказала Матсу всё, о чём он не знал. На первом этаже мы тихонько пробрались в помещение, где Элоди подвергла нас воздействию аромата. На круглом столе под старомодным вытяжным колпаком всё ещё стоял тот самый флакон.
«Туман верноподданничества» – прочитала я на этикетке. Вот, значит, как называется новый аромат де Ришмонов. Что ж, название точно отражало суть. Рядом лежала маска Элоди.
Только я протянула руку, чтобы взять и то и другое, как снаружи постучали в стекло. Я быстро подошла к окну и открыла его.
– Эй, Люци! – раздался знакомый голос. Ещё никогда в жизни я не была так рада слышать его, как сейчас. – Давайте сюда! Скорее! – Леон звал нас и махал руками.
– Леон?! – вырвался у Матса возглас изумления. Он словно увидел привидение.
Я тоже не могла понять, как Леон тут оказался, но ломать над этим голову было некогда – я услышала шорохи в коридоре.
В следующее мгновение в Ароматическом музее у нас за спиной зацокали каблуки.
Леон замахал ещё активнее и протянул мне руку. Но через секунду перед нами уже стояла Элоди.
– Что вы здесь делаете?! – взвизгнула она, уставившись на меня большими прекрасными глазами. – Откуда ты вообще можешь знать, какой аромат вам нужен? – Она подбежала к нам, схватила Матса и попыталась помешать ему выбраться из окна.
– Ты. Останешься. Здесь! – рявкнула она.
– Вытащи его! – умоляюще крикнула я Леону, спрыгнув с подоконника в сад, достала из чемоданчика бутылочку цвета зелёной плесени и вложила её ему в руку. – Открой её там, наверху, когда схватишь Матса. Но только зажми нос покрепче – эта штука обращает всех в бегство!
Леон схватил флакон и запрыгнул с ним на окно. Почти сразу раздался пронзительный визг, вслед за ним – звуки рвотных позывов, и я понимающе захихикала про себя. «Гадкая вонь» была простым, но действенным средством: вдохнув его, уже невозможно было думать о чём-то другом. Запах был таким отвратительным, что полностью переключал внимание на себя, делая всё прочее практически незаметным. И действительно: в следующее мгновение Леон подтащил не на шутку озадаченного Матса к окну, и они вместе спрыгнули вниз.
Снаружи, за высокой живой изгородью, тарахтел мотор. Леон протолкнул нас обоих через колючие ветки в ту сторону, откуда раздавалось это тарахтение, и, увидев там Бонски и Бенно, я так обрадовалась, что крепко сжала
