— Анна Николаевна? — кивнула, после чего пожала протянутую руку. — Козлов Юрий Александрович, — машинально бросила взгляд на бейдж. «Заведующий стационарным отделением». — Рад, очень рад с вами познакомиться!
— Взаимно. Безумно не удобно вас отвлекать от работы, но не могли бы вы проводить меня к Саше? — перешла к делу я.
— Обязательно! И провожу, и отвечу на все интересующие вас вопросы. Можете не беспокоиться, работа без меня никуда не уйдет!
Задорный смех поддержала лишь легкой улыбкой, почувствовав жуткую неловкость. Слишком очевидным для меня было то, что подобное внимание и расположение куплено за деньги, которые платит Олег. Уверена, что немаленькие.
— Как все же хорошо, что вы пришли. Александр каждый день о вас спрашивает, ждет.
— Правда? — с толикой стыда уточнила я, стискивая лямку сумочки. Доктор, сделав приглашающий жест рукой, прогулочным шагом направился вперед.
— Конечно! Сами увидите, как он вам обрадуется! Для людей, проходящих реабилитацию после… сложного жизненного периода, поддержка близких — один из способов терапии. Стоит сказать, действенный способ.
Открыла было рот, чтобы ответить, но не успела. Меня перебили. Точнее перебил. Мужской голос, раздавшийся позади, на который наша компания синхронно обернулась.
— Я вам говорю, за мной кто-то следит! Я видел их! Они ходят за мной, преследуют!
Два медбрата крупной комплекции вели под руки истошно кричащего и вырывающегося мужчину. Отсутствие обуви и одежды за исключением нижнего белья в середине зимы заставило меня замереть в изумлении, округлив глаза.
Я лишь почувствовала, как врач, ухватившись за мой локоть, аккуратно потянул к стене, отодвигая от прохода, чтобы, очевидно, пропустить эту процессию, за которой, семеня на высокой шпильке, еле поспевала молодая девушка.
— Артемчик, все хорошо! Тут тебе помогут, слышишь? — тоненький голосок удалялся вместе с сумасшедшим мужчиной, которого я проводила ошарашенным взглядом до конца коридора, пока силуэты не скрылись за поворотом.
— Ааа, — отмерев, глупо протянула, неприлично показывая пальцем уже в пустой конец коридора.
— Не обращайте внимание! — все также оживленно воскликнул врач, небрежно махнув рукой. Надеюсь, ввиду специфики работы он со всеми разговаривает как с умалишенными, а не только со мной.
— Рутина, — он непринужденно пожал плечами, возобновляя шаг.
Сзади послышался смешок одного из моих провожатых. Вот кого точно сложно удивить.
— Рутина, — повторила одними губами, задержавшись на секунду, прежде чем проследовать за врачом. — Кхм, надеюсь, Сашка не доставлял проблем?
— Нет, что вы! — не успела облегченно выдохнуть, как Юрий Александрович продолжил. — Всего лишь сломал тумбочку в палате и запустил стаканом в телевизор. Но вы не переживайте, мы успели вовремя купировать приступ, и он не успел пораниться.
И сказано было таким будничным тоном, что я и в правду поверила. Для него это рутина. Я же чуть было не запнулась на ровном месте, но удивление все же проглотила, понимая, что его здесь, кажется, никто не разделяет.
Мы остановились у белой, ничем не отличающейся от остальных, двери. Юрий Александрович тактично оставил меня, позволяя встретиться с братом наедине.
— Если что, я в своем кабинете, — оповестил перед уходом, на что я благодарно кивнула, хоть и понимала, что вряд ли захочу беседовать с ним.
Меня больше устраивало решать вопросы через Олега, заслужившего мое безоговорочное доверие за короткий промежуток времени. Еще ни разу он не дал повода усомниться в себе. И сейчас, стоя перед дверью палаты, я ощущала неожиданную потребность в нем, в его поддержке. Мысленно выругалась на себя и свое упрямство, толкнувшее на решение отправиться в клинику в одиночестве.
Оставив не возражающих охранников в коридоре, коротко постучала, прежде чем, повернув ручку, приоткрыла дверь, осторожно заглядывая внутрь. Сразу же заметила брата, сидевшего на кровати с книгой в руках и повернувшего голову при моем появлении. Удивленно приоткрытый рот и застывший на мне взгляд замершего Сашки выдавали произведённый на него эффект моего неожиданного визита.
Я, робко улыбнувшись, несмело зашла внутрь одиночной палаты, обставленной по минимуму, видимо, из-за соображений безопасности.
— Привет, — застыла, жадно скользя взглядом по набравшему вес и потерявшему излишнюю худобу брату, по его лицу, избавившемуся от впалых щек и красных высыпаний, по глазам с прежним ясным блеском, по широченной улыбке, в которой растянулись его губы моментом спустя, когда он, отбросив книгу, бросился в мою сторону.
— Анька! — воскликнул, сжимая в объятиях.
Обвив рукой за шею, прижал настолько крепко, что мое лицо из-за разницы в росте уткнулось ему в грудь. Снова он так делает. Еще неделю назад я бы выла от отчаяния и ругалась, но не сейчас. Сейчас я была настолько рада его дурацкой привычке, всему, что напоминало моего брата. Моего прежнего Сашку. — Я так рад, что ты пришла! Думал, не простишь никогда!
— Саш… — промычала, пытаясь отстраниться. Неудачно.
— Мне так стыдно, Ань! Пипец как стыдно!
— Саш! — повторила громче.
— Ты прости меня! Я не знаю, как так получилось! Я и не хотел вовсе, понимаешь? Честно, сам не понял, как так получилось! — продолжал он тараторить, не отпуская.
— Да Саш!
— Я больше ни-ни! Клянусь! Веришь?
— Верю, верю! — наконец отстранившись, четко проговорила я, обхватив ладонями лицо брата, которое, кажется, засияло от счастья еще сильнее. — Какой ты дурак, Сашка.
Улыбаясь, прошептала, чувствуя накативший комок в горле, что грозился врываться наружу потоком слез. Я, не желая волновать брата еще сильнее, прижалась к нему сама, скрывая увлажнившиеся глаза. Стискивая ткань футболки, еле подавила в себе желание громогласно захохотать от облегчения, накрывшего с головой. Меня удерживало лишь опасения поселиться в соседней палате под охраной парочки санитаров со смирительной рубашкой наготове.
— Как родители? Ты же не сказала им? — почувствовала всем телом напряжение, охватившее Сашку.
— Нет, — ответила, но не отстранилась. Слезы все еще застилали глаза.
— Фух, — моментально выдохнул брат, прошептав, — спасибо. Я бы не смог посмотреть им в глаза после такого.
— Ладно, забыли — разорвала объятия, взяла Сашку за руку и направилась к стоящему у противоположной стены дивану, на который мы присели. Я так и не отпустила его руку. Он тоже не стремился разорвать контакт, который, видимо, был необходим нам обоим. — Лучше расскажи, как ты тут?
Я слушала, к своему стыду пропуская некоторые моменты, выпадая из реальности. Просто не могла перестать замечать и узнавать в движениях, жестикуляции и взгляде того Сашку, каким он остался в моей памяти задолго до отъезда. В очередной раз с трудом проморгалась, осознавая, что мои страхи и опасения были лишь в моей голове, что они не имеют ничего общего с реальностью, которая сейчас сидела передо мной, улыбаясь так знакомо, как раньше. Мелькнула мысль: «Увидела бы я эту улыбку, если бы не Олег?».
