что место, куда их с отцом занесло, не такое уж и скверное. Оно ей даже начало нравится. Было здесь что-то родное, знакомое с детства… Может это то самое место, о котором она мечтала дома, сидя у окна на тринадцатом этаже. Может скоро появится сказочно красивый юноша, с хорошими манерами… Он влюбится в нее и увезет к себе в белокаменный замок с фонтанами и павлинами в садах…
Последним плелся Тони. Он по-прежнему корил себя, находил какие-то оправдания и пытался поговорить с принцем. Тони хотел попросить у него прощения, но кусок золота молчал, подпрыгивая на тележке, если по пути попадалась неровность или кочка. Кому-то могло показаться, что это давно выросший мальчик везет на веревочке свою игрушку на колесах.
Тележку смастерили мастера Ривертауна. Напрасно тревожился Тони: горожане не обращали на собаку из золота никакого внимания. Будто он был из простого камня и ничего ценного не представлял. С точки зрения ривертаунских жителей так оно и было. С известных времен золото потеряло для них всякий смысл.
Никем незамеченные, никого не встретив, путники достаточно долго шли по дороге. Колеи от телеги были свежие, и Волк сообщил, что скоро они нагонят гнома, потому что лошадь у него старая, неторопливая, да и сам Желудь, похоже, никуда не спешит. Гномы по своей природе вообще никуда никогда не спешат.
Внезапно дорогу им преградила старуха с вязанкой хвороста. Она вынырнула из-за поворота, скрытого кустами и сразу попросила Волка, потому что тот шел первым, еды.
Волк, дожевывавший свой (не будем говорить какой по счету) сэндвич и с детства презиравший попрошаек, быстро спрятал остатки хлеба с беконом в карман. С набитым едой ртом пробурчал:
— Прости, но у нас осталось всего шесть бутербродов!
И прошмыгнул мимо нее, стараясь не касаться ее лохмотьев.
Нищенка, с протянутой рукой, обратилась к Тони:
— Я бедная старая женщина. Господин, дайте мне немного хлеба.
— В этом месяце я уже пожертвовал одному приюту, так что извини, — сказал он и тоже оставил ее позади себя.
Вздохнув старушка жалобно взглянула выцветшими глазами на Вирджинию:
— А вы, юная леди?
У девушки в рюкзаке нашелся сэндвич, и она без сожаления протянула его нищенке.
— Вирджиния, ты такая жалостливая! — возмутился Тони, совесть которого по-прежнему тихо дрыхла в глубине души.
— Не жалостливая, а мягкосердечная, — галантно подправил его Волк, но Тони только махнул рукой. Какая разница, ведь бутерброд пропал и неизвестно, когда им выдаться возможность пообедать в следующий раз.
Нищенка не обращала на мужчин внимания. Она спрятала подарок на дне корзины и сказала Вирджинии:
— Поскольку вы были добры со мной, я преподам один урок. Возьмите эту палку!
Она вытащила из своей вязанки прутик и вложила его в руки девушки.
— Сломайте ее пополам, юная леди!
Вирджиния с легкостью переломила прутик. Тот был старый и сухой, поэтому никаких усилий ей не потребовалось.
Старуха протянула ей еще одну ветку:
— А теперь еще раз!
Со второй веткой тоже не возникло проблем. Как и с третьей, и с четвертой…
— Отлично! Ну а теперь сложите всех их вместе и попробуйте сломать, — улыбнулась старуха беззубым ртом.
Все попытки хотя бы надломить пучок прутьев ни к чему не привели. Да его не переломает и великан!
— Это и есть мой урок, — многозначительно сказала старуха, обвела Волка и Энтони выпрашивающим участия взглядом. Мол, аплодисментов не надо и уставилась на глупо улыбающуюся Вирджинию.
Тони этот урок не впечатлил. Можно сказать, он был даже разочарован. Вот еще! Какая-то лохматая тетка с хворостом будет их учить уму-разуму на лесной дороге! Конечно, он и стоил всего лишь одного бутерброда!
Старуха смерила его проницательным взглядом и словно прочитав его мысли промолвила:
— Учителя появляются тогда, когда ученики готовы их слушать…
И дав всем понять, что и с уроками, и с разговорами покончено, она поправила свою ношу и направилась дальше. Не успела она сделать и три шага, как Вирджиния ее остановила. Причем, сделала это вежливо и с подобающим уважением:
— Простите, но вы не видели здесь гнома, проезжавшего на телеге?
— Да, сегодня утром он ехал по этой дороге, — к огромному удивлению Тони и Волка ответила она. — Но вам лучше сойти с нее и идти через лес.
Последний совет старуха дала почти шепотом, как будто в этом была тайна или глубочайшее предостережение.
— Постой! — окликнул ее Волк, который как вы помните, обладает более развитыми нежели люди органами чувств. — Но эта дорога единственная в лесу!
— Послушайте моего совета. За вами кто-то идет… Они собираются вас убить…
Неизвестно, что произвело на троицу (неразумная собака из золота не в счет) большее впечатление. Заговорщические скрежетания и предсказания старой карги или приближающаяся опасность. Пока они переваривали тревожные слова, старушка, с чувством достойно сыгранной в сказке своей роли, исчезла.
Первым из оцепенения вышел Волк:
— Этим лесом управляет один человек. Охотник. Я слышал, что он на службе у Мачехи. Для него будет неожиданностью, если мы сойдем с дороги и пройдем через лес.
Вирджиния не очень хорошо разбиралась в звериных повадках и логике, поэтому было вполне естественно, что она задалась вопросом: почему? Почему надо свернуть? Может, им просто идти быстрее?
— Потому что только дурак сунется в непроходимую чащу, — тяжело дыша от накатившего на него волнения закончил Волк. Тони и Вирджиния молчали. Надо же! Еще один подходящий момент проявить себя героем!
Призвав всех волчьих богов снабдить его силой, храбростью и несгибаемой волей он сказал:
— Отныне вас поведу я. Вы идете за мной след в след…
Дальнейшее продвижение по лесу продолжалось в молчании и постоянном оглядывании назад в ожидании погони.
113.
Лес подчинялся Охотнику. Лес боялся Охотника и служил Охотнику. Говорят, что это дриада наградила молодого юношу с луком, когда тот впервые в жизни вышел на охоту. Какую такую услугу оказал тогда молодой человек владычице леса — об этом местные жители могли только догадываться, да шептаться на эту тему за кружкой эля в таверне. Разумеется, если за соседним столиком при их сплетнях нет самого Охотника. Потому что за неосторожное словцо, равно как и за браконьерство во владениях Охотника можно было поплатиться. Поговаривали, что охотничий лук заговорен крепким заклятием. Его стрелы умеют летать не только, как положено, по прямой, но и зигзагами, и по спирали… Но самым ужасным было то, что стрела всегда находила свою жертву. Как бы цель не скрывалась, не обманывала, петляя по лесу — смерть настигала жертву с точностью в сто процентов…
Мягкие сапоги из оленьей кожи
