Свет так же исчезает, и до ушей доносится звуки боя братьев. Из груди гиганта льётся густая темно-фиолетовая жидкость.
— За мной, — сквозь зубы произносит Нерба.
Из его носа от перенапряжения течет кровь, которая залила уже пол-лица. Руки всё ещё сжимают клинок. Глаза зацепились за лежащих на земле монахов и клириков. Под ними растекается кровь.
Глава 17
Ари нахмурился и взглянул на Сармата.
— Это наш долг. Причем тут плата? — искренне удивился он.
— Добром надо платить за добро, — пояснил торговец. — Вы много сделали для города и всех, кто в нём живёт. Слишком много, чтобы воспринимать это как должное.
— Но мы ведь это сделали не потому, что хотели платы, а…
— Мы уважаем ваши традиции, — поднял раскрытую ладонь Сармат. — Я знаю, как у вас положено, и с какими намерениями вы действовали. И мне было бы тепло на душе от того, что вы будете уважать наши традиции. Это не плата. Это подарок от чистого сердца.
Торговец пододвинул пальцами небольшую шкатулку, обшитую бархатом к парню.
Парень вздохнул и почесал голову, затем взглянул на торговца и взял в руки шкатулку.
— Я был учтив и внимательно наблюдал за вами, прежде чем выбрать подарок, — произнёс он, довольно поглаживая бороду. — Паладин Гош получил от меня именной знак. С ним весь алкоголь, до самого побережья, ему будут наливать бесплатно.
— Это вы зря, — хмыкнул парень, открыв шкатулку. — Так и разориться недолго.
— Я наслышан о его… потреблении этой отравы, поэтому запретил ему пользоваться медальоном чаще раза в три дня.
— Он и за один день может накуролесить, — ответил Ари и задумчиво уставился на небольшой золотой ключик, от которого явно несло магией.
Тут был аромат морозного ветра, и землянистый привкус, и огненная дымка.
— Что это?
— Дай мне закончить, — улыбнулся Сармат. — Твой друг Руди получил от меня в награду серебро. Много серебра. Почти пять сотен монет.
— А почему не золото?
— Золото было бы мало. Оно дорогое, а вот серебра он получил увесистый мешок, — снова принялся поглаживать бороду торговец с довольной улыбкой. — Дело не в цене. Дело в том, чтобы человек чувствовал своё богатство. Про вас я слышал, что вы постоянно в пути. Дома вы не купите, дворца не построите. Смысла в дорогой кобыле или одеждах немного. Они испортятся за время похода. А вот тяжесть богатства будет с ним всегда.
— Это очень… необычный подход, — тихо рассмеялся послушник.
— Снек получил мое дозволение… кхэм… Пользоваться любыми моими рабынями, как ему заблагорассудится.
— Вы понимаете, что… большинство из них скоро родят вам… — тут Ари сделал рукой неопределенный жест, подбирая культурные слова.
— Конечно понимаю, — тихо усмехнулся Сармат. — Причина, почему на них такие дорогие ошейники, именно в этой проблеме. Я сам решаю, кто и когда будет рожать. Это регулируется.
— Не знал, — пожал плечами парень и опустил взгляд на шкатулку с ключом. — Тогда что это?
— Это ключ, — произнёс торговец и выложил на столик перед парнем золотую иголку. — Чтобы привязать подарок к себе, ты должен проколоть палец и оставить каплю крови на его основании.
— А что за подарок?
— Сначала ты должен привязать его к себе.
— Я бы не хотел так поступать, не зная, на что иду, — начал было возражать парень.
— Это подарок. Я никогда ни мыслью, ни делом не подумаю навредить тебе или твоим друзьям. Это абсолютно безопасно, — тут же начал оправдываться торговец. — Поверь мне и нашим традициям. Я знаю, что многое без тебя бы не получилось. Как и то, что многие старики и дети умерли бы, если бы не Руди. Этот подарок очень дорог для меня. Он… он моя жемчужина. Настоящее сокровище, которое… я не могу использовать. Это сокровище может как спасти, так и погубить много жизней. И если уж кто-то способен с ним совладать… То только ты.
Парень вздохнул и взял в руки иглу. Осторожно уколов палец, он выдавил каплю крови и прислонил ее к основанию ключа. Легкая вспышка и холодок по телу. Больше никаких эффектов Ари не почувствовал.
— Предыдущий хозяин этой вещи мучался в горячке три дня после привязки. Меня спасли предки, и я отделался тремя часами, — задумчиво произнес Сармат. — Видимо, дело в твоей силе.
Ари пожал плечами и спросил:
— Так что за сокровище?
Торговец взглянул на слугу, ожидавшему возле входа, и кивнул. Тот тут же испарился и через несколько секунд вошёл с девушкой, на шее которой был ошейник. Спереди к нему было приделано кольцо, от которого шла тонкая веревка, которую он держал в руках. Пройдя по комнате, он подвёл ее к Руди и указал жестом сесть.
Руди скосил взгляд на пышную высокую грудь, чёрные, как ночь, волосы и приятные черты лица. Затем он с трудом оторвал от красотки взгляд и перевёл его на торговца.
— Это же рабыня!
— Да, — кивнул Сармат. — Самая красивая из всех, что есть в этом городе. Это точно.
— Но… рабыня! Церковь не приемлет рабства, — тут же принялся пояснять Ари. — Это грех и…
— И что делать с ней дальше — решать тебе, — грустно улыбнулся мужчина. — Прости, это тяжелая ноша, но я передаю ее тебе. Это… это не совсем подарок. Скорее это бремя, но…
Парень взглянул на девушку, затем снова на торговца.
— Это невозможно. Я не могу принять ее. Вы хоть представляете, что будет, если кто-нибудь узнает, что у меня есть рабыня?
— Поэтому я и просил сначала привязать ее к себе и стать ее хозяином, — кивнул Сармат. — Прости, но по-другому я поступить не мог.
Парень хлопнул глазами и растерянно произнёс:
— И что мне с ней делать?
— То, что посчитаешь нужным, — хмыкнул Сармат. — Теперь это твоя вещь.
В этот момент в доме торговца послышались крики, среди которых Ари узнал голос Гоша.
— НЕМЕДЛЕННО! — проорал он.
Раздался удар и спустя пару секунд топот паладина.
— Ари! Быстро со мной! — рыкнул он, ввалившись в комнату.
— Что произошло? — тут же вскочил на ноги послушник.
— Отшельники! Эти уроды напали на наш отряд!
Паладин метнулся на выход. Парень тоже вскочил на ноги и побежал к выходу, но тут же затормозил и указал на девушку.
— Позаботьтесь о ней, — выпалил он. — Я за ней вернусь!
Шум стих, и Сармат остался наедине с рабыней. Он молча взял уже порядком остывший чайник и налил в две пиалы. Одну он пододвинул девушке, а вторую взял сам.
— Могу я спросить, господин? — произнесла бархатным голосом красавица.
