Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
А вот плюгавенький мужичок растерянно смотрел то на свою спутницу, то на Андрюшу, который к этому времени уже выбрался из-под стола и направил автомат на него.
— Пацан, ты чего? — промямлил он, все сильнее прижимая к себе папку.
Не произнося ни слова, ребенок стиснул зубы и нажал на курок. Одна из пулек угодила мужичку промеж глаз, вторая — в нос, третья — в паховую область. А потом Андрюша уже стрелял без разбору.
Покалеченные работники органов опеки и попечительства пулей вылетели из квартиры и, спотыкаясь, заспешили к выходу из подъезда. Ребенок повесил автомат на плечо, хлопнул дверью, закрыл ее на все замки и склонился над бабушкой.
— Внучок… Валидол… — с трудом выдавила из себя бледная как смерть Погорелова-старшая.
Объяснять Андрюше, что такое валидол и где он лежит, не было необходимости. Он уже не раз носил своей бабушке это лекарство, когда у нее прихватывало сердце. А потому ребенок быстро слетал на кухню, отыскал в навесном шкафчике нужную упаковку и вернулся обратно — с таблеткой в одной руке и стаканом воды — в другой.
Через полчаса полуживая, но уже пришедшая в себя бабушка впопыхах паковала самые необходимые вещи в клетчатый баул. Анрюша же сидел на диване и сосредоточенно заряжал в рожок китайского игрушечного автомата новые пластмассовые пульки.
— Я уже вызвала такси. Едем в деревню. Здесь небезопасно, — приговаривала Погорелова-старшая, сгребая с полок белье.
— Пуфкай только попробуют на наф напафть. Я их вфех перефтреляю, — бормотал себе под нос Андрюша, который так и не научился толком выговаривать букву «с».
* * *
Человеку, долгое время прожившему в глуши, сложно вернуться обратно в цивилизованный мир с его шумными и многолюдными улицами, тесными и душными квартирами. Ведь он привык к просторам, свежему воздуху. А город для него уже неволя, словно клетка для дикого зверя.
Но, как ни странно, сибирский отшельник быстро освоился на одной из конспиративных квартир антикоррупционной организации, расположенной неподалеку от центра Москвы. Конечно, поначалу он немного растерялся, не зная, как пользоваться теми или иными вещами, которых он в жизни никогда не видел. Ведь съехал в тайгу, когда слово «перестройка» еще имело какой-то смысл. Он долго не мог понять, как включать электрочайник, микроволновку, тот же плазменный телевизор, который управлялся с помощью сенсорной панели. Но потихоньку освоился, оценил достижения цивилизации по достоинству.
Покидать пределы квартиры вчерашнему отшельнику было нельзя. За этим строго следили приставленные к нему агенты, которые проживали в соседней комнате. Опасения Павла Игнатьевича Дугина можно было понять. У него в руках имелся ценный свидетель, который должен был разбить в пух и прах обвинение, выдвинутое против Лидии Федоровны Погореловой. А выйди отшельник на улицуможет заблудиться в многомиллионной Москве или попасть в какую-нибудь передрягу. Так что нужно было непременно держать его взаперти до тех пор, пока не будет готов сделанный накануне анализ ДНК. И уже тогда, имея на руках не только голословные доказательства, предъявлять его общественности.
Впрочем, отшельник и не собирался никуда убегать. Он охотно выполнял все, что от него требовалось. Разучил речь, которую должен будет произнести в суде. Дал сбрить свою неопрятную бороду.
Подпустил к себе парикмахера, который состриг его длинные волосы. При этом он даже не задумывался, зачем с ним это проделывают. Оно и неудивительно. Ему хотелось поскорее получить упаковку шприцов, наполненных героином, с которыми он вновь укатит в тайгу и продолжит прежнюю жизнь. Вот и старался. А про Игоря Владимировича, который якобы вытащил его в Москву, он уже и забыл.
Какая разница, кто тебе наркоту даст? Главное, чтоб дали…
…За окном темнело, закипал на кухне электрочайник. Двое антикоров, приставленных присматривать за отшельником, играли в своей комнате в карты. Дверь не закрывали, чтобы следить за перемещениями «объекта» по квартире.
— Смотри! — прошептал один из них, толкая своего напарника в бок.
— Чего там, — отозвался тот, не отрывая глаз от веера карт.
— Голый ходит. Хоть бы какие-нибудь трусы надел.
— Пускай ходит. Нам-то что? Главное, чтоб не убежал. Давай дальше играть.
Отшельник в чем мать родила прошел на кухню, отдернул занавеску и грустными глазами посмотрел на улицу. Внизу, на одном из гаражей, светилась выведенная фосфоресцирующей краской надпись: «Володя, ты кто такой? Давай до свидания». Он прочитал каждое слово по слогам, озадаченно хмыкнул себе под нос и потупил взгляд.
— Володя… Володя… Володя… — страдающий раздвоением личности Пономарев не мог понять, почему это имя так запало ему в душу, — и зачем там написано — ты кто такой? Это, что ли, ко мне обращаются? — тихо пробормотал он. — Так я ведь и не Володя, а Кеша.
Но тут напряженные размышления отшельника прервала шумная компания молодых людей с дредами, которые скучковались на тусу у того самого гаража с надписью, имеющей явно политический подтекст, о котором отшельник и не подозревал. Один из них, издав то ли воинственный клич, то ли громкую отрыжку, достал из рюкзака магнитофон, но вместо того, чтобы включить регги, открыл отделение для батареек и извлек оттуда косячок. Зашуганно осмотрелся по сторонам и, убедившись, что ментов поблизости нет, щелкнул зажигалкой, глубоко затянувшись. Затем передал «корабль» другому растаману. И так по кругу, пока косяк не выкурила вся компания.
Отшельник повел носом, втягивая ноздрями поднимающийся от гаража к окну дурманящий дым марихуаны.
— Маришка, — тут же заблестели его глаза, а губы начали подрагивать. — Курнуть бы… хотя нет, лучше уколоться… черт, у меня же герыча нет… — вновь просыпался в нем безнадежный наркоман, — герыча-то нет… зато есть…
Он буквально вылетел с кухни, вбежал в свою комнату и закрыл за собой дверь. Играющие в карты антикоры только плечами пожали — мол, что возьмешь с дикого человека? И продолжили расписывать «тысячу».
— Она здесь… точно здесь… я ведь ее брал… неужели забыл?.. — как в бреду бормотал отшельник, выбрасывая из холщового мешка какие-то вонючие тряпки, которые он почему-то решил прихватить с собой в Москву, хотя Ларин и уверял его, что они ему здесь не пригодятся, — нашел… вот она… — и трясущиеся пальцы вцепились во флягу. — Мой мухоморный отварчик… родненький… ты здесь… со мной… сейчас мы с тобой закайфуем… — он торопливо свинтил крышку и сделал пару жадных глотков.
Поначалу ничего не происходило. Но как только отшельник сделал третий глоток, подумав, что мало принял на грудь, его, как говорится, накрыло. Причем по полной программе.
Ему показалось, что шторный карниз изогнулся в нескольких местах, а потом и вовсе превратился в длинную змею. Она открыла свою пасть, зашипела. Ожила и бронзовая статуэтка бога Шивы, стоявшая на тумбе телевизора. Ее многочисленные руки-змеи, переплетаясь между собой, потянулись к отшельнику. Напуганный до смерти наркоман завопил во все горло:
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
