Книга Касание пустоты - Игорь Волков

Мы подошли к одному из компьютеров, Райли открыл данные, но объяснить ничего не успел, его отвлекли, позвав к доскам. Вздохнув, я развернул таблицы и стал разбираться в них сам.

* * *

Звезды Центавра раскрывались на смотровых экранах. Электроникой их можно было приблизить, и на фоне Млечного

пути открывался совершенно завораживающий вид. Альфа Центавра А была более светлой и чуть отдавала синевой, Альфа Центавра В — более желтая, хотя по спектру они и близки. Млечный путь клубился позади них, как грозовое красно-коричневое облако, а по бокам экрана подсвечивалась сине-голубая дымка аберраций. Проксима была другой: оранжевой с красными вкраплениями, похожей на хорошо пропекшийся блин. И если Альфы мы будем наблюдать только на экранах, то Проксима скоро станет хорошо видима и невооруженным глазом.

Я стоял в обсерватории, глядя на звезды. До конца маршрута остались считанные дни, и если еще недавно я мысленно подгонял корабль, то теперь, наоборот, хотелось его притормозить. Растянуть момент до переключения на планетарные двигатели и выход в точку Лагранжа.

Про место первой остановки мы спорили несколько дней. Райли настаивал, что мы должны выйти туда же, где поймали гравитационную аномалию в прошлый раз. Более осторожный Ву предлагал остановиться на некотором отдалении от того места и в аномалию выводить только исследовательское оборудование. Но в итоге Райли настоял на своем. А я, сохраняя в самом споре нейтралитет, после принятия решения подумал, что, пожалуй, согласен с Райли.

Вход в систему Проксимы прошел без проблем. Правда, сразу попасть в точку Лагранжа мне не удалось, и после отключения межзездного двигателя пришлось потратить около четырех часов на то, чтобы подрулить к ней на планетарных. Стараясь не торопиться, я напряженно прислушивался к поведению корабля, но в этот раз никаких встрясок и рябей не случилось.

Выйдя на околозвездную орбиту между Проксимой и Бьенором, я включил автопилот, а затем, выдохнув, пошел в командный центр.

G-связь уже работала, Райли общался с Землей. Я не стал мешать, проверил показатели приборов контроля внешней среды — все было в норме.

Райли на минуту прервал сеанс и обратился ко мне:

— Лёх, на сегодня расходимся, расписание завтрашнего дня пришлю на коммуникатор. Будем запускать зонды и делать тестовый вынос рентгеновских зеркал. Ву активно участвует в экспериментах, так что, боюсь, тебе придется сидеть — считать.

— Хорошо, — я махнул рукой на прощание и вышел.

Вернулся еще раз в пилотскую, проверил настройки системы оповещения. На всякий случай перебросил уведомления с приборов себе на коммуникатор. Не удержался и сходил в обсерваторию.

Желтая планета купалась в красных отблесках света звезды. Я изучал ее очертания, пытаясь угадать, что же происходит на ней, как выглядит местная жизнь? В какой-то момент, не осознавая, что делаю, потянулся к планете через разрыв пространства. Огнем обожгло руку, пискнул браслет, отслеживающий распад. Я лихорадочно собрался в себя. Дождался, пока сойдет фон и затихнет браслет. Долго пытался унять сердцебиение. Видимых повреждений на руке не было, но боль оставалась.

Отругав себя за раздолбайство, я поторопился вернуться в каюту. Выпил обезболивающего. Просмотрел присланное Райли расписание, а потом зарылся в документацию к фреймворку обработки данных и построения аналитических отчетов. Его недавно посоветовал Ву и завтра, судя по всему, этот фреймворк мне очень пригодится.

Часть 3. Начало сознательного. Глава 4

С утра мы занялись подготовкой к экспериментам вне корабля. Расконсервировали второй лабораторный блок, и почти вся экспедиция собралась тут. Физики настраивали оборудование, регистрировали его сети, отправляли контрольные пакеты данных. Я бегал между приборами физиков и зондами Ву. Приборы помогал подключать и проверял, попадают ли показания в нужные агрегаторы, а зонды нужно было внести в базу данных и разбить на группы по экспериментам, в которых они задействованы.

Ву, вместе с Акихиро, инспектировал и донастраивал мониторинг медицинских показателей с браслетов экипажа — многие приборы собирались выводить наружу через разрывы пространства.

— Ты бережешь руку? — когда я в очередной раз проносился мимо, Акихиро оторвался от компьютера. — Почти ей не двигаешь.

— Все в порядке, — отмахнулся я.

— Так не выглядит. Ву, закончишь тут? Ну-ка пошли со мной, — Акихиро поднялся и направился к выходу.

Мы покинули лабораторный блок, через шлюз перешли в блок управления, а оттуда уже в медицинский. Акихиро всю дорогу шел впереди и молчал, но мне казалось, что его спина всем видом выражает неодобрение.

— Что случилось? — спросил он, когда мы, наконец, зашли в медцентр.

— Да все в порядке, — повторил я. — Болит немного.

— Почему? — Акихиро смотрел мне в глаза, и я буквально шкурой ощутил, что попытка соврать не удастся.

— Потерял контроль и потянулся к Бьенору.

— Алексей, давай вот, ты только дурить не будешь? Если что-то происходит, нужно сразу говорить мне. На корабле нет ортопедической операционной и кучи ассистентов, собирать тебя по кускам негде. Сканер там.

Я послушно положил руку в предназначенный для этого паз. Сканер отщелкал своими внутренними механизмами и выдал на экран картинку. Акихиро долго и внимательно ее разглядывал, так, что я уже почти начал волноваться. Но тут он пожал плечами:

— Вроде бы, все нормально. А где болит?

— Плечо.

Акихиро вернулся к снимкам и снова мучительно долго просматривал их, иногда выделяя чем-то заинтересовавшие его фрагменты.

— Ничего не вижу, — наконец произнес он. — Можно считать, ты легко отделался. Но постарайся себя контролировать, Алексей. Давай не будем создавать проблем на пустом месте, вернешься еще к работе с разрывами, не торопись.

— Да я и не тороплюсь.

Поежившись, я подумал, что вообще не стремлюсь никуда возвращаться.

Акихиро подошел к одному из столов, открыл стоявший там белый бокс и вынул из него шприц.

— Я тебе сейчас сделаю укол транквилизаторов, чтобы на какое-то время блокировать спонтанные попытки воспользоваться способностями. Он без седативного эффекта. Если есть риск того, что ты не можешь полностью себя контролировать, лучше бы делать такие уколы регулярно.

— Могу контролировать, но, если тебе будет спокойнее, делай.

— Мне, — фыркнул Акихиро.

Укол оказался болезненным. Сморщившись, я потер занывшую руку.

— Мне пора назад, — Акихиро окинул меня оценивающим взглядом. — Ты в порядке?

Я кивнул.

— Не унывай, — врач потрепал меня по плечу. — Все проходит и это пройдет.

Я пошел было за ним, но буквально через пару минут закружилась голова — видимо, транквилизаторы были не такие уж безобидные. Дотянув